Князь Олег - [12]

— Но ведь ты и готовил ее к этому! — упрекнул Аскольда Бастарн.

Аскольд усмехнулся и откровенно заявил:

— Да! А иначе она бы от меня снова сбежала к Рюрику!

— А ты только этого и боялся! Ты о соседних племенах должен был душою болеть, а не о греках да соперничестве с Рюриком!

Аскольд вскинул голову. Зло посмотрел на Бастарна:

— Ты думаешь, я забыл, для чего Киеву князь нужен?! Ты же знаешь, что я все соседние племена защитил от мадьяр и хазар! А сколько печенегов бил в Приднепровье, знают не только печенеги! Спроси половцев! Древлян!.. Будет пустословия! Не о том сказ ведем, — неожиданно оборвал себя Аскольд и, вдруг остановившись, в упор спросил жреца:

— А какие опасные думы заложены в этот треугольник? — И он развернутыми ладонями очертил в воздухе угольник с тремя вершинами.

И Бастарн, не скрывая тайн, объяснил суть древнего символа:

— Когда-то наши далекие предки изъяснялись только с помощью знаков. Слова им были не нужны и письменность — тоже. Знак вмещал гораздо больше понятий, чем можно было сказать словами, а слова уводили от главного…

— Ты хочешь сказать, что тогда жизнь была проще? — заинтересованно спросил Аскольд. — Что это был за народ? Откуда? Где обитал?

— Это были потомки третьей расы, одаренной разумом высшими существами, которые жили когда-то на нашей Земле; они породили царей Египта, Индии и других правителей и оставили нам множество совершенных законов, которые сейчас скрыты от людей, ибо когда-то были отвергнуты злыми, жадными народами, завладевшими огромными богатствами и правившими огромной страной, называвшейся Лемурией.

— Откуда ты это знаешь, Бастарн? — одними губами спросил Аскольд, и жрец почувствовал всю глубину потрясения князя. «Как хорошо, — лихорадочно подумал жрец, — что князь принял все это к душе! Как хорошо, что его душа заволновалась и сдвинулась наконец с мертвой точки неверия!..»

— Об этом знают все жрецы всех народов Земли, ибо мы — прямые потомки сынов разума, — тихо молвил Бастарн, и Аскольд не посмел возразить, ибо столько величия исходило от всей фигуры Бастарна даже тогда, когда он просто сидел, едва прислонившись спиной к стене, что язык не поворачивался поглумиться над этим откровением.

— Ты же не смог среди своего воинства выбрать себе жреца! — напомнил Бастарн Аскольду, и тот молча ему кивнул. — И невозможно ни из одного простого человека сделать жреца, ибо это опыт целых поколений, таких, как мы! Если мой сын не пойдет по моим стопам, то в нем все равно будут бурлить мои стремления и знания, и он рано или поздно все равно будет исцелять души и тела людей! — уверенно изрек Бастарн.

Аскольд опять склонил голову перед жрецом, а тот продолжил:

— Вот и ты! Ты знаешь своих прародителей, как дровосека и витию[4], но по твоим глазам, стати и жестам я чувствую, что в тебе течет кровь правителей, возможно, Скилура, скифского царя, у которого было около ста сыновей… — Аскольд широко улыбнулся и горделиво приосанился, но жрец торопливо продолжил: — Но самое главное, Аскольд, ты сейчас выполняешь не завет своего предка, а волю сынов тьмы!

Аскольд отпрянул от жреца.

— Не веришь, что я способен на добро? — жалко спросил он.

— Ты слишком далеко зашел на своем пути зла, а оттуда нет выхода, — с горечью пояснил жрец.

— Значит, я обречен?.. И мне не поможет даже… — спросил Аскольд и руками показал треугольник.

Бастарн вздрогнул:

— Нет, может быть, он тебе и поможет, но если при этом ты не обманешь надежд сынов света.

— Так помоги мне, Бастарн! — вскричал Аскольд. — Просвети мою голову знаниями сынов света!

Бастарн цепким взором оглядел съежившегося, но жадно стремившегося к истинным знаниям Аскольда и твердым голосом проговорил:

— Итак, запоминай: если ты встретишь гордых, просвещенных правителей, то покажи им, что знаешь, какую мудрость содержит этот треугольник. — И Бастарн очертил в воздухе развернутыми ладонями треугольник вершиной вверх. — Один угол — это сила твоего духа, другой угол — это сила твоего разума, третий угол — это сила твоей любви; все эти силы тебе даны Высшим Разумом, и ты, зная это, свято оберегаешь их не только в себе, но и в других! Это — первый закон. Запомнил?

Да! — поспешно ответил Аскольд. — Прошу тебя, Бастарн, продолжай.

— Оберегая силу духа, разума и любви другого, ты увеличиваешь свою! И это — второй закон!

— А еще какая мудрость заложена в этом треугольнике?

— Вера, надежда и любовь к силам сынов света, которые христианская Церковь обозначила как веру, надежду и любовь к Христу. Если ты, проникнув в истинную веру, призовешь в момент опасности сынов света себе на помощь, то никакие силы тьмы не свергнут тебя! Что еще тебя тревожит? — как можно терпеливее спросил он князя, и тот, благодарно улыбнувшись жрецу, пытливо спросил:

— А таким же будет значение этой мудрости, если я покажу треугольник вершиной вниз?

— Для просвещенных людей это будет означать, что ты пришел к ним не с добром, а со злом, и они отринут тебя! — предупредил жрец князя и понял, что Аскольд не вполне удовлетворен этим ответом. — Тебе не все понятно?

— Пользуются ли этим символом вершиной вниз темные правители?