Князь Кий - [4]
Наконец князь Добромир поднял голову:
— Достаточно! Трогаемся!
Ехать верхом он не мог, и его положили на крепкую попону привязанную между двумя конями. Боривой подал знак — и отряд беглецов тронулся в дальний неизвестный путь.
Сначала спустились балкой к широкой ложбинной долине, потом пологим склоном поднялись наверх и, определяя направление по звездам на север, повернули в ту сторону. Назад, на юг, во владение уличей, теперь хода им не было: там хозяевами стала гуннская орда.
Боривой прокладывал путь. За ним на поводу Дубок вел коней князя Добромира. Сразу за князем, готовые в каждую минуту придти ему на помощь, спешили княгиня Искра и княжна Цветанка. Позади, отстав на несколько шагов, прикрывали их Горицвет и Всеслав.
Небо было чистым, звездным. Месяц сыпал на землю холодные серебристые лучи, и от этого свежая роса на густом поникшем ковыле переливалась и сверкала.
Проехали мимо Кремневой горы, одинокой скалы, которая мрачно темнела на синем фоне неба по левую руку. Боривой поднялся на стременах — оглянулся. Ну, кажется, спаслись! Гуннское стойбище осталось далеко за холмами, поле боя — тоже. Теперь, не боясь топота копыт, можно пустить коней быстрее, чтобы за ночь, как можно дальше, отъехать от того страшного места.
Юный княжич немного успокоился и пустил коня рысью. Но он не мог отогнать грустных мыслей, которые черной тучей налегли ему на душу, острой болью пронизывали сердце. Снова и снова они возвращались к событиям последнего дня.
Уличи, что жили в степи, неподалеку от теплого моря, не ждали беды. Люди на буйных весенних травах выпасали скот, ловили в реках рыбу, радовались будущему урожаю, который обещал быть щедрым.
Но налетели, как черный вихрь, гунны. Нападение их было внезапеным, неожиданым. Князь Добромир сумел собрать лишь часть дружины. Силы оказались далеко не равными, и почти все его воины положили головы в кровавой сече.
Что теперь будет с улицкими женами, девушками, стариками и детьми? Что будет с землей уличей, их нивами, весями, степными и речными угодьями? Что будет с табунами коней, отарами овец и коз, поголовьем скота?
А что будет с ними — горсточкой беглецов? Куда ехать? Где приклонить голову? У кого просить защиты?…
Неясный шорох, который донесся из-за большого темного куста, прервал ход Боривоевых мыслей. Там промелькнула какая-то тень, послышался слабый мелодичный звук туго натянутой тетивы… Княжич порывисто пригнулся к гриве коня — и в то же мгновение над ним резко просвистела стрела, оперением черкнув по спине.
«Гуннский дозорный! Как далеко забрался в степь! Или же он здесь один»?
Боривой распрямился, выхватил из колчана стрелу, наложил на лук. Но неизвестный всадник, который, по-видимому, пристально следил за беглецами из-за куста, вскочил на коня и помчался в мерцающую ночную мглу. Пущеная вдогонку стрела не попала, и за какую-то минуту он исчез в затянутой туманом долине. Все переполошились.
— Надо догнать его! — вырвался вперед Всеслав. — Уничтожить! Иначе — горе будет нам!
Его остановила княгиня:
— Ради бога! Куда? Сейчас ночь — где ты его найдешь в темноте? А мы останемся одни…
Ее поддержал князь Добромир:
— Плохо, конечно, что нас обнаружили. Теперь гунны кинутся за нами. Но догонять беглеца бесполезно: вскоре он будет среди своих… А вы можете потеряться…
— Что же нам делать?
— Убегать!
— А может, погони не будет?
— Будет!.. Вы не знаете гуннов — им лишь бы охотиться… На дичь или на людей — все равно!.. Будут гнаться по следам и день, и два, пока не догонят или убедятся, что догнать не смогут…
— Тогда не будем тратить попусту время! В путь! — воскликнул Боривой. — Отец, ты выдержишь? Ведь поездка будет нелегкой!
— На меня в расчет не берите, — тихо ответил князь. — Лишь бы вы спаслись… А если боги захотят — спасусь и я…
Боривой, молча, подал знак рукой — и небольшой отряд, приминая конскими копытами густой бурьян, помчался на север, в противоположную от месяца сторону.
Убегали целую ночь и половину наступившего дня. Гнали коней изо всех сил, давая им и себе отдых только для того, чтобы из реки или ручья, которые попадались по пути, напиться воды. А когда солнце поднялось в зенит, увидели погоню.
Гуннов были шестеро. Шестеро против семи уличей. Дозорный, по-видимому, не добрался до стойбища, а натолкнулся на сторожевой разъезд и с ним кинулся преследовать беглецов. Но как это много — шестеро, если принять во внимание, что только трое из семи уличей — опытные взрослые воины! Потому что, чем могли помочь в бою, тяжело раненный князь, княгиня Искра и княжна Цветанка? Да и Боривой только-только начал по-настоящему осваивать военное ремесло.
Гунны издали закричали, замахали копьями, давая знать, что и они увидели беглецов и вот-вот догонят их. Острый глаз Боривоя даже заметил, как передний хищно оскалил зубы.
— Вперед! — и княжич поднял нагайку.
Измученные кони слушались нехотя и, понукаемые криками и ударами всадников, медленно переходили на рысь.
Теперь все зависело от них — выдержат гонки с конями преследователей или нет?
Боривой вырвался вперед и, зорко всматриваясь в даль выбирал направление. Обходил холмы, избегал крутых склонов, направлял беглецов по тропам, протоптанным дикими обладателями степи — рогатыми турами, буйногривыми тарпанами и тонконогими пугливыми сайгаками.
Третий роман историко-приключенческой тетралогии известного украинского писателя Владимира Кирилловича Малика о борьбе народа Украины против чужеземных захватчиков во второй половине XVII века. Читатели снова встретятся с запорожцем Арсеном Звенигорой и его друзьями — русским Романом Воиновым, поляком Мартыном Спыхальским, болгарским воеводой Младеном и его сыном Ненко, уже знакомыми им по предыдущим романам «Посол Урус-Шайтана», «Фирман султана», выпущенным издательством одной книгой в 1973 году.
Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVII столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года)
Владимир Малик (настоящая фамилия Сыченко, 1921 – 1998) – украинский писатель, известный как автор историко-приключенческих романов (тетралогия «Тайный посол», «Князь Кий», «Червленые щиты» и др.). Его произведения ставят в один ряд с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича. В 1983 году за достижения в области литературы В.Малику была присуждена премия им. Леси Украинки.В тетралогии «Тайный посол» рассказывается о борьбе украинского народа против турецко-татарских захватчиков во второй половине XVІІ столетия, про трагические события в Украине после Чигиринских походов и про оборону Вены (летом 1683 года)
Историко-приключенческий роман известного украинского писателя, завершающий его тетралогию о борьбе украинского народа против иноземных завоевателей во второй половине XVII века. Читатели встретятся с героями предыдущих книг тетралогии: «Посол Урус-Шаитана». «Фирман султана», «Чёрный всадник», дружба которых как бы олицетворяет братские отношения, издавна сложившиеся между народами России, Украины, Болгарии и Польши. В 1983 году за произведения на историко-патриотическую тему для детей автор удостоен литературной премии имени Леси Украинки.
Остросюжетный приключенческий исторический роман об освободительной борьбе украинского народа против иноземных захватчиков. Действие романа происходит в XVII веке.
Остросюжетный приключенческий исторический роман об освободительной борьбе украинского народа против иноземных захватчиков. Действие романа происходит в XVII веке.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.