Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин - [7]

Уже в первом опыте написания истории русской философии, принадлежавшем Э.Л.Радлову, эта особенность восприятия творчества Е. Н. Трубецкого проявилась достаточно определенно. В своем предельно сжатом, но охватившем всю историю русской философии очерке Э.Л.Радлов представил весьма схематичный анализ русской философии начала ХХ века, не уделив при этом должного внимания доминировавшей религиозной направленности философии этого периода[26]. Довольно условно обозначив наличие среди последователей В.С.Соловьева двух направлений – рационалистического и мистического, – Э.Л.Радлов причислил Е. Н. Трубецкого вместе с его братом С.Н.Трубецким и С.Л.Франком к первому направлению. В занявшей половину страницы характеристике творчества Е. Н. ТрубецкогоЭ.Л.Радлов определил философа как наиболее последовательного продолжателя В.С.Соловьева, выделив при этом его работу «Метафизические предположения познания», где, по мнению Э.Л.Радлова, «особенно в критике неокантианства кн. Евгений Трубецкой обнаружил «значительное критическое дарование»[27].

ТворчествоЕ. Н. Трубецкого осталось почти вне поля зрения и такого выдающегося исследователя русской духовной культуры как протоиерей Георгий Флоровский. Основательно подвергавший чаще всего справедливой критике неподкрепленные церковной традицией религиозные искания русских философов протоиерей Георгий Флоровский, казалось бы, уже по этой причине не имел основания оставить без внимания столь искренне стремившуюся быть последовательно церковной религиозную философию Е. Н. Трубецкого. Однако, упомянув о Е. Н. Трубецком как о наиболее верном приверженце соловьевской философии[28] и отметив справедливость его критики гносеологического антиномизма священника Павла Флоренского[29], протоиерей Георгий Флоровский этими двумя упоминаниями о философе в основном тексте вышедшей в 1931г. книги «Пути русского богословия» счел возможным ограничить свое повествование о религиозной философии Е. Н. Трубецкого.

Первая попытка дать вдумчивую и разностороннюю характеристику религиозной философии Е. Н. Трубецкого была предпринята протопресвитером Василием Зеньковским в его двухтомной «Истории русской философии», вышедшей в 1950 году. Не имея возможности в небольшой главе, посвященной творчеству братьев С.Н. и Е. Н. Трубецких, хотя бы в общих чертах изложить основные воззрения Е. Н. Трубецкого, протопресвитер Василий Зеньковский первым среди историков русской философии обозначил ряд важныx особенностей мировоззрения философа, позволивших Е. Н. Трубецкому занять особое место в истории русской религиозно-философской мысли. Отказавшись от распространенного представления о Е. Н. Трубецком лишь как о строгом философском адепте В.С.Соловьева, протопресвитер Василий Зеньковский указал на несколько конкретных и принципиально важных отличий между воззрениями обоих философов. «В отличие от Вл. Соловьева, для которого принцип «всеединого сущего» был основным, – писал протопресвитер Василий Зеньковский, – Е.Трубецкой возвращается к …позиции Ф.А.Голубинского …об изначальности для нас идеи Безусловного»[30]. С этим понятием протопресвитер Василий Зеньковский совершенно справедливо связал появление в философии Е. Н. Трубецкого другого, отличающего ее от философии В.С.Соловьева понятия «безусловного сознания»[31].

Не указав, к сожалению, на принципиально важное для E.Н.Трyбецкого различие между «Безусловным Сознанием» и Богом, протопресвитер Василий Зеньковский в то же время отметил, как Е. Н. Трубецкой, последовательно избегая соблазна истолковывать Бога в качестве субъекта мировой эволюции, сумел устранить пантеистические элементы, присутствовавшие в соловьевском понимании отношения Бога к миру[32]. «Трубецкой, – подчеркивал протопресвитер Василий Зеньковский, – принимая проблему «Софии», отвергает, однако, софиологию Вл. Соловьева и о. Сергия Булгакова за пантеистическое смешение Абсолюта и сущности мира. Еще в более ранней своей работе о «Миросозерцании Вл. Соловьева» Трубецкой всюду настойчиво изобличает смешение у Соловьева двух рядов бытия»[33].

Самостоятельное творческое развитие Е. Н. Трубецкого проявило себя, по мнению протопресвитера Василия Зеньковского, не только в преодолении влияния философских воззрений В.С.Соловьева, но и в независимости по отношению к определенным тенденциям в развитии русской философии современного ему периода. Процитировав высказывание Е. Н. Трубецкого об обусловленности логического мышления интуицией сверхвременной вечной истины, протопресвитер Василий Зеньковский, имея в виду связь данного высказывания с основополагающей направленностью философии Е. Н. Трубецкого, справедливо подчеркнул, что «это утверждение, закрепляющее права логики и определяющее рациональные начала знания, резко отделяет Е.Трубецкого от школы «мистического алогизма», как он характеризовал направление Флоренского, Булгакова, Бердяева»[34].

Определив учение Е. Н. Трубецкого о Софии как «едва ли не самое четкое и ясное, что сказано в русской философии о понятии Софии», протопресвитер Василий Зеньковский, к сожалению, в еще более общих словах отозвался о понерологии философа, которая явилась столь же выдающимся вкладом Е. Н. Трубецкого в русскую религиозную философию, сколь и его учение о Софии