Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин - [16]
В связи с этим подчеркнутым разграничением в гносеологии между рационально обосновываемой категорией Абсолютного, и в религиозном опыте экзистенциально переживаемой реальностью Бога находится содержащаяся в теории познания философа критика основных так называемых «доказательств» бытия Бога. Подобные «доказательства», по мнению Е. Н. Трубецкого, не опираются на последовательную, трезво сознающую свои границы рациональную философию, но исходят в своих основах из религиозно безжизненного и философски умозрительного рационалистического богословствования. Е. Н. Трубецкой обращается к рассмотрению считавшегося в истории религиозной философии основополагающим онтологического «доказательства» бытия Божия. В полемике с весьма оригинальной версией этого «доказательства», содержащейся в уже упоминавшейся книге С.Л.Франка «Предмет знания», он выдвигает два значительных возражения против как философской, так и религиозной состоятельности этого «доказательства».
Первое, так сказать, «формальное гносеологическое» возражение заключается в раскрытии формальной несостоятельности попытки С.Л.Франка вывести из «наличности онтологических предположений всякой мысли, как таковой» доказательство наличности бытия Абсолютного. «…То, что необходимо предполагается или постулируется мыслью, – пишет Е. Н. Трубецкой, – то не доказуется ею: все доказанное есть знание опосредствованное; между тем достоверность Абсолютного или Всеединого для человеческой мысли ничем другим не опосредована: во всех своих доказательствах мысль из нее исходит. Поэтому роковой недостаток онтологического доказательства заключается в том, что в нем уже предположена достоверность того, что доказуется»[84].
Второе возражение Е. Н. Трубецкого сводится к обнаружению как религиозно-онтологической, так и религиозно-аксиологической несостоятельности онтологического «доказательства». «Другой недостаток онтологического доказательства бытия Божия, – продолжает Е. Н. Трубецкой, – заключается в недозволительном логическом скачке от понятия «всереального Существа» к понятию Бога. Именно то, что прежде всего нуждается в доказательстве, что всереальнейшее Существо есть Бог, – остается совершенно недоказанным»[85].
Единственным средством сохранить в данном случае логическую связь между понятиями «Бога» и «всереальнейшего Существа» оказывается признание в качестве непреложной посылки чисто пантеистического представления о тождественности Бога и бытия вообще. Однако, подобное утверждение справедливо рассматривается Е. Н. Трубецким как упразднение существующего в христианской традиции представления о Боге, вследствие чего разбираемое «доказательство» перестает быть доказательством бытия именно христианского Бога. И, наконец, остающаяся в онтологическом «доказательстве» не устраненной «логическая возможность, что безусловная реальность не есть безусловный смысл, а безусловная бессмыслица»[86], так же, по мнению Е. Н. Трубецкого, свидетельствует, что логическая последовательность в онтологическом «доказательстве» достигается ценой неосознанно допускаемого отказа от характерной для христианской теодицеи аксиологической оценки Бога как благого Промыслителя о творении.
Аналогичные недостатки Е. Н. Трубецкой обнаруживает и в других классических «доказательствах» бытия Божия, в сущности своей восходящих к онтологическому «доказательству». Так, выявив в космологическом «доказательстве» наличие двух основных умозаключений о необходимости перехода от бытия обусловленного к бытию безусловно необходимого существа, о необходимости признания за этим существом божественных свойств, Е. Н. Трубецкой показывает их религиозно-философскую неравноценность. Признав справедливость первого умозаключения лишь как раскрывающего «недоказуемое, но необходимое предположение мысли», Е. Н. Трубецкой подчеркивает, что «вторая часть этого доказательства – та, где выводятся божественные свойства безусловно необходимого существа, представляет собой сплошное заблуждение. Божественные свойства – разумность, благость и т. п. …не могут быть выведены ни из понятия безусловно необходимого существа, ни из понятия существа всереального; под то и другое понятие может быть с одинаковым успехом подведено и Божество в христианском смысле и вечно творящая природа монистических систем, и материя материалистов, и мировая воля Шопенгауэра… понятие Абсолютного есть чисто априорная, умозрительная схема; напротив, представление Божества, как бы оно ни различалось у различных людей и народов, всегда заключает в себе богатое эмпирическое содержание; поэтому и связывание Абсолютного с Божественным, т. е. утверждение Абсолютного как Божества или Божества – как Абсолютного всегда предполагает те или другие данные опыта, то или другое переживание Божественного… и этим в особенности объясняется полная несостоятельность всех тех
