Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - [18]

У тех, кто находится в плену теории прогресса и современных представлений о мироустройстве, данные рассуждения вызовут снисходительную улыбку. Современное кажется многим единственно правильным, но сколько раз самодовольное человечество расплачивалось за ошибки, сделанные в результате социальных и технологических опытов! Оно превращало в пустыни огромные регионы только из-за того, что в древности, ориентируясь на сиюминутную прибыль, истощало плодородные почвы. О трагических последствиях капиталистического эксперимента никому напоминать не нужно: примеров не счесть, начиная с торговли неграми, истребления индейцев, репрессий в отношении европейцев низшего происхождения со стороны буржуазной знати и заканчивая современными нам событиями в Ираке, Сербии, Ливии, Сирии, которые правильно называть неоколониальными войнами. Цена этих агрессивных экспериментов – людские жизни. Благосостояние современного европейского мира основано на агрессии, жестокости и колониальной эксплуатации окраин. Кроме того, нам не дано предугадать, каковы будут последствия глобального капиталистического опыта для экологии планеты: какие еще появятся пустыни, как изменится климат, к чему приведет растущее разрушение экосистемы. В общем, какова будет цена «прогресса», порожденного капитализмом.

В XIII веке европейцы тоже вели колониальные войны, но в рамках феодальной модели, которая господствовала от Пиренеев до Вислы и которую позднейшие историки искусственно пытались растиражировать, хотя общественное устройство Руси и той же Литвы было бесконечно далеко от феодализма.

Однако вернемся к нашему герою.

3. Нальшанский край

Если Довмонт родился в семье храброго и прославленного воина, то наверняка захотел пойти по стопам отца. Каким было детство маленького литвина, проходившее в деревеньке в густых нальшанских лесах?

Здесь по земле стлался туман, о чем-то шелестели деревья и неспешно текли реки, прозрачные летом и темные от палой листвы осенью. Зимой снег накрывал землю густым белым одеялом, а весной царила непролазная грязь. Леса изобиловали зверьем, реки – рыбой, а летом и осенью соплеменники взрыхляли скудную почву, чтобы добыть злаки, горох и другие продукты. Жизнь была нелегка. Не лучше ли обучиться военному ремеслу и грабить соседей? На землях кривов (русских) постоянно шли усобицы. Нальшаны, как и другие литовцы, охотно принимали в них участие. Всё больше таких удальцов сбивалось в шайки и ходило в набеги. Они служили полоцким кривам, затем – смоленским и даже волынянам. Таким удальцом, видно, был и Романт – отец Довмонта. Эти энергичные люди посвятили всю свою жизнь военным упражнениям. Учились сражаться на мечах, метко бить из лука, скакать на коне. Доспехи были русские: кольчуга или дощатый панцирь, островерхий шлем, каплевидный щит. Неприхотливые и отважные литовцы ходили на войну без обозов, жили грабежом и потому преодолевали огромные расстояния. Мобильность оказалась невероятным преимуществом по сравнению с поляками, русскими, немцами. С литвой было сложно сражаться.

Маленький Довмонт видел, как уходят в поход воины и как возвращаются с богатой добычей. Русь изобиловала серебром, оружием, мехами, скотом. Всё это можно было раздать-раздарить или продать соседям, получив взамен европейское платье или греческое вино, дорогие сосуды или ремесленные орудия, которых не было у литвы (а в набеге всё это брать тяжело и несподручно).

А еще малыша Довмонта окружали родные боги. Должно быть, он обладал богатой фантазией, и таинство виделось во всём: вот мелькнул клок косматой бороды лешего из-за векового дуба, вот русалка плеснула хвостом, а вот злые глаза оборотня обожгли и напугали так, что пришлось бежать домой, сверкая голыми пятками.

Уже потом, когда Довмонт взрослел, ему рассказывали, что есть над этими мелкими существами хозяева поважнее. Верховного бога балтов звали Диевс. Это Див арийских народов. В Индии племя арьев называло его Дэв, в Элладе – Зевс, в христианской Европе – Деус. Но персы-арийцы и славяне верили в другую семью добрых богов, а дивов-дэвов считали злыми. Грозный и справедливый хозяин славян и иранцев так и назывался – Бага в Иране, Бог – на Днепре. Тем самым эти народы отделяли себя от других.

Были и общие боги у славян и литвы. Например, Перконс-Перкунас. Это славянский Перун-громовержец, требовавший человеческих жертв.

Супругу Перуна звали Лайма (Счастье). У колыбели новорожденного она определяет его жизнь. Рядом находились богини судьбы – Декла и Карта. Интересно, могли они предсказать, что маленький литовский мальчик Даумантас, качавшийся в колыбельке, станет убийцей первого короля Литвы, а позже – русским святым?

Имелись и другие боги, с которыми каждый литвин ощущал неразрывную связь. Это бог земных плодов Патримпас, дарующий сытость и изобилие. Богиня земли Жямина и супруг ее Жямепатис. А еще – дочь Перкунаса Сауле, богиня Солнца, дарительница тепла и покровительница сирот, согревающая своим теплом. В этом – опять важное отличие от славян. У наших предков Солнце – это мужской символ: Хорс, арийский Хуршед. А по-другому – Сварог, арийская Сварга, солнечное колесо, свастика, динамичный символ рождения и развития мира, в котором заложена грядущая смерть. Литовцы мыслили по-другому, для них Солнце – женщина, и это – важное этнографическое отличие двух народов.