Пожалуй, последней надеждой рибхукшан в таком случае оставалось отделенное от Селенвуда лишь Дусдандским перевалом важное торговое королевство Маринополис, связующее Мидгард с Ньёрдлундом и Сандааном и единственное еще не затронутое противостоянием с Мидгардской империей, но и там после гибели короля произошли большие перемены. Власть над городом-государством Маринополис оказалась в руках преступной хунты, которая, по слухам, была не прочь вступить в состав империи Себастьяна Таларского, но на правах автономии.
Переговоры между Мидгардской империей, Маринополисом и Дикими землями обещали завершиться в ближайшие месяцы, но уже сейчас мало кто сомневался в их исходе, долженствующем вынести смертный приговор Селенвуду. А после, подавив островок сопротивления внутри уже завоеванных земель, Себастьян несомненно двинет имперские армии дальше на восток, в терпеливо ожидающие своей участи Маунгат и Халдор, на том завершая дело покорения Мидгарда.
Впрочем, свободные народы материка еще не утратили надежду на благоприятный исход противостояния императору, ведь всем было известно о том, что он обладал артефактом невероятной силы — осколком порядка, известным также как «Воля Кроноса», и, с его помощью, мог бы давно и с легкостью завершить начатое, но вместо этого отчего-то полагался лишь на мощь армии Титании и политические средства. Никому не было доподлинно известно почему император медлит, зато во всей массе порожденных этим обстоятельством слухов, на ряду с именем самого Себастьяна Таларского всегда упоминалось еще одно имя — имя великого князя Таларского, Сильвестра Рашуа, его брата.
После памятной битвы при городе-миротворце князь падшего Талара пропал. Целых пять лет о нем не было никаких известии, кроме упоминаний несколькими участниками той самой битвы о том, что Сильвестру все же удалось преодолеть мощь осколка порядка и даже ранить Себастьяна. Именно эти слухи возродили надежду в сердцах лишившихся своих королей народов Мидгарда после Таларской битвы, и именно эти слухи поддерживали теперь дух рибхукшан окруженного Селенвуда, ведь эти слухи говорили о том, что Себастьян и Сильвестр выжидают удобный момент и, когда тот настанет, преимущество окажется на стороне князя Таларского, ибо он будет знать, что император его боится.
Действительно, отступивший из Талара в Титанию для реорганизации своих войск после атаки богов, Себастьян пребывал в состоянии чрезвычайной ярости. Когда к нему с донесением о понесенных потерях и нынешнем состоянии армии приблизился один из офицеров, император воздел в его сторону руку и тот, в считанные секунды состарившись, высох, осыпался и гремя костьми рухнул на пол.
— Эван, — ужасающе тихо позвал Себастьян.
— Да, мой повелитель, — опасливо приближаясь, отозвался Хейнрик.
— Я хочу знать… — начал было так же тихо император, но вдруг, до хруста сжав кулак с осколком порядка, вскричал: — как ему это удалось?! — Он сделал паузу, чтобы справиться с гневом, но продолжил с еще заметной нервозностью. — Делай что хочешь: объедь по его следу весь Мидгард, убивай, пытай, но узнай как! А еще лучше, просто найди его и принеси мне его голову!
Генерал Хейнрик Эван приложил все усилия для того, чтобы выяснить как Сильвестру удалось преодолеть мощь «Воли Кроноса», но не смог, как впрочем не смог найти и самого князя Таларского. Таким образом, слухи во многом оказались правдой и теперь весь Мидгард интересовал лишь один вопрос «где же Сильвестр?», ибо другой вопрос «когда же настанет тот самый момент, когда братья Таларские вновь сойдутся в бою?», был лишь вопросом времени.
В то время пока император Себастьян решал судьбу Мидгарда, ведя переговоры с Дикими землями и Маринополисом, далеко на северо-западе, в землях именуемых Расколом за огромный пролив со скалистыми берегами, образовавшийся на месте, в котором раскололся надвое некогда цельный материк, объявился чернокнижник по имени Фауст.
Несколькими днями ранее он приплыл на подгнившей лодке с одного из небольших островков Раскола, называемых его осколками, и высадился на западной половине расколотого материка, полностью принадлежавшей мрачному, крупному и крайне опасному сообществу некромантов.
Это страшное и многочисленное общество магов смерти, в третьей эпохе являлось частью еще более крупного образования — гильдии магов, — которому принадлежал весь тогда еще цельный материк, и занималось исследованиями в области бессмертия, вечной жизни и возвращения из мертвых. Но однажды, в конце эпохи, некроманты создали заклинание, перспектива использования которого обеспокоила все остальные школы Гильдии, и совет архимагов, несмотря на то, что некроманты сами отказались от мысли использовать это заклинание, постановил изгнать их из состава гильдии, а на их школу наложить вечный запрет.
Часть некромантов смирилась с решением совета и, для того чтобы остаться в Гильдии, была вынуждена переключиться на другие исследования, но таковых оказалось немного. Большая часть некромантов взбунтовалась и началась страшная в своей разрушительности война магов, известная в истории также, как и будущее название материка, к расколу которого она привела.
