Князь Барбашев - [49]

Главной же головной болью было продумать, как вывезти с сопредельной стороны добро, а главное пленников. Тут ведь вьючными лошадками не обойдёшься, тут телеги понадобятся, а для них пути дорожки искать придётся. Ну да куда денешься - ему-то нынче люди больше нужны. И если для этого придётся поиграть в рейд партизанов, то так тому и быть.

* * *

Далеко на востоке ночная мгла начала медленно сереть. Словно нехотя отползая от края небосвода, она одну за другой гасила своим краем бледнеющие звезды. В округе разлилась неимоверная тишина. Ночные птицы уже замолкли, а дневные ещё не проснулись, и, казалось, сама природа замерла в ожидании рассвета. И как только за лесом проступила бледная полоска зари, лёгкий шелест ветра словно снял таинственный морок. От близких водоёмов потянуло холодной свежестью, а в низинах и над водой поплыли первые хлопья тумана. Где-то в кроне пискнула проснувшаяся первой малая птаха и вспорхнула, отправившись искать себе пропитание.

Начинался новый день.

Деревенька эта стояла словно брошенная как бы в неглубокий овраг, по обрывам которого и лепились крестьянские избы. Стояла она недалеко от небольшого тракта, по которому днем изредка скрипели возы или спешили куда-то немногочисленные всадники, а к самому селу почти вплотную подступал лес. Да и то сказать, места вокруг были глухие: болота, трясины, дремучие леса, тянувшиеся на сотни километров. Одно было хорошо: вокруг было много руды. Простой, не сильно богатой железом, той, которую ещё называют болотной. Оттого и дорожка была в деревню довольно наезжена: купцы за крицами к местному кузнецу приезжали. А так-то поселение было не из богатых - хлеба родились не очень, большую часть полей занимала конопля, которой и платили владельцу подати.

Этим утром селяне, привыкшие вставать с петухами, были разбужены захлёбистым лаем своих четвероногих охранников, внезапно и страшно обрывающимся предсмертным скулежом, да гомоном и топотом во дворах. И вот уже трещат двери от ударов, и хозяева, многие ещё в одних исподних рубахах, непонимающе смотрят на то, как врываются в дом и вяжут всех подряд вооружённые люди.

Захват деревни прошёл практически бескровно. Мало кто успел даже сообразить, что происходит и лишь в одной избе хозяин умудрился схватиться за топор, но попавший под удар налётчик отделался лишь глубоким порезом на груди, а вот хозяйка дома, увы, вынужденно перешла из разряда жён в разряд вдов.

Селян споро согнали в центре деревни, надёжно спутав верёвками, и грабители, оставив пару человек для охраны, принялись вычищать небогатые кладовые. Несли всё, что попадалось под руку, скидывая по отдельным кучкам: там железное, там деревянное, там иное что.

Особо порадовала их кузня. Все кузнечное имущество, какое только смогли взять, оторвать и выломать, разбойники сгрузили в отдельную телегу. Кузнец, мускулистый дядька с густой чёрной, местами подпалённой, бородой, злыми глазами смотрел на подобное варварство, иногда жмурясь от боли в голове. Ещё бы, щуплый по сравнению с ним налётчик не нашёл ничего лучше, чем садануть кузнеца увесистой оглоблей по тыковке. Так, на всякий случай. Кстати, тот же налётчик наткнулся и на запас уже изготовленных для продажи криц, за которые кузнец надеялся получить неплохие деньги.

Нагрузив крестьянским добром крестьянские же возы, часть налётчиков спокойно выехала из деревеньки и скрылась в лесу. Остальные тем временем следили за тем, как освобождённые от пут пленники сноровисто одевались в одежду, сброшенную у их ног. Одевались споро, ведь, не смотря на лето, утро выдалось довольно свежее. Одевшихся тут же связывали, а на их место выдёргивали из общей группы очередных бедолаг. Когда облачились все, перед ними вышел ражий детина в добротном кафтане.

- Вы все отныне есть холопы князя Барбашина, взятые им с меча - громко крикнул он. - Сейчас вас свяжут по-походному, и вы споро пойдёте с нами. И не советую даже думать о побеге: поймаем, всыплем горячих и оставим в лесу связанным. За честь-же баб и девок своих можете не горевать, никто к ним под подол не полезет, еже ли, канешна, кто сама по ласке не соскучиться, - расплылся говорливый в улыбке. - Тут у князя не забалуешь.

Судя по его маслянистому взору, побаловаться он был бы явно не прочь. Да и то, сколько пытались княжичу объяснить, что у баб от этого не убудет, но тот был глух к их рассуждениям: эти люди сядут на его землю, так зачем озлоблять их ещё больше. Итак, не стой крымчаков, налетели, полонили. Правда ни стариков, ни мальцов не рубили, брали всех и, получалось, что словно бы на переселение везли, а не в неволю. Но от того людям вряд ли будет легче.

Связать по походному означало привязать несколько людей к одной жердине, по четыре шесть человек в связке (чтоб по лесу было сподручней ходить). Детей и стариков, как ни странно, усадили в телеги, которые ждали их недалеко от деревеньки, на опушке. Жечь оставшееся добро налётчики не стали, чтобы не будоражить округу: мало-ли кто мимо проедет не вовремя, а так пока ещё пропажу хватятся...

Вечером на ночлег их маленький отряд остановился чуть ли не на обочине, лишь слегка удалившись от небольшого тракта. Уставшие за день люди так и повалились на землю, сбросив с плеч опостылевшие за эти дни сидоры.