Княгиня Ольга - [107]

Гавань Кремны имела греческое название, означавшее в переводе «кручи». Возможно, что мореплавателям–грекам, давно облюбовавшим берега Меотиды, столь богатой рыбой, пришлась по душе будто вырезанная полукруглая гавань, и они стали усердно ее посещать. Однако греки не сумели проникнуть в тайну пристани Кремны. Не поняли они и того, что Танаис — пограничная река страны Гипербореи и одно из племен ее — амазонки, жившие на берегах этой реки. Когда амазонки появились у стен Трои, греки не подозревали, откуда они пришли и где подлинная родина этих удивительных женщин.

Греческий историк Геродот был столь наивен, что поверил легенде о том, как амазонки высадились на пристани Кремны[195]. Будто победив воительниц у реки Фермодонт у города Фемискира в Малой Азии, греки посадили на три корабля столько амазонок, сколько могли взять в плен, и отплыли с ними в море. Однако те перебили эллинов и, не умея управлять кораблями, не умея грести, вынуждены были положиться на волю волн, которые и прибили их к пристани Кремны. Однако это невозможно, так как пройти в Меотиду (Азовское море) из Понта Эвксинского (Черного моря) можно лишь через узкий Боспор Киммерийский (современный Керченский пролив); не имея управления, корабль сделать этого не сможет — даже с помощью бога морского Посейдона. Греки поклонялись ему; у царских скифов, живших по берегам Меотиды, также был свой морской бог по имени ТАГИМАСАДУ.

Его святилище скорее всего и располагалось у пристани Кремны, а греческое название потом сменилось на скифское Таг–Масаду, со временем превратившееся в Таганрог.

Неподалеку, в устье Танаиса–Дона, располагался известный в древние времена город Танаис, куда приставали корабли с амфорами, наполненными вином, оливковым маслом, вывозили же из Скифии пшеницу и рыбу, которые доставляли в Грецию, Рим, Сирию. Танаис был торговым портом, Кремны — сакральным… И для того чтобы причалить к Кремнам, нужно было искусство вождения кораблем и точное знание, где находится эта пристань. Амазонки возвращались на свою родину, и кто‑то вел корабли опытной рукой.

Достигнув родных степей и сойдя с кораблей, амазонка сумели похитить первый же встреченный табун лошадей и принялись грабить скифов. Те сначала не предполагали, что это женщины. И только когда после очередной битвы стали осматривать трупы, то поняли, что это не юноши, как они думали сначала. Скифы решили приручить воительниц и послали молодых людей примерно столько же числом, сколько было амазонок, с приказом не убивать их, а встать по соседству лагерем и заслужить их доверие. Если же амазонки станут нападать на них, то не отвечать, а уклоняться от всяких стычек.

Когда амазонки располагались на отдых, то и скифы разбивали свой лагерь неподалеку, но интереса к ним не выказывали. Амазонки привыкли к скифам, увидев, что те не делают им никакого зла. Но цель скифов заключалась в том, чтобы эти молодые женщины родили от них детей. Медленно, но неуклонно шло постепенное приближение скифов к амазонкам. И наконец как‑то в полдень, когда женщины разбредались в степи по одной или по две, скиф приблизился к молодой амазонке и овладел ею. Та не сопротивлялась, напротив того, знаками показала, чтобы на следующий день он пришел бы сюда же и привел с собой еще одного юношу, а она приведет свою подругу. На следующий день на это место пришли два скифа, амазонки также были вдвоем.

Так скифы приручили амазонок, они соединили свои лагеря и стали жить вместе. Скифы не сумели выучить языка амазонок, женщины же справились с языком мужчин. Когда они начали разговаривать друг с другом, то скифы сказали им, что хотели бы вернуться к своим родителям вместе с ними и чтобы они были их женами. Амазонки же наотрез отказались: «Мы не можем жить вместе с вашими женщинами, потому что не обучены вашим женским работам, а ваши женщины не умеют делать того, что умеем мы — ездить верхом, охотиться, стрелять из лука, метать дротики и копья. Ваши матери, сестры и другие женщины никогда не выезжают на охоту, остаются в повозках и безропотно выполняют все женские работы. Мы же не можем жить, чтобы не ездить верхом на конях и не охотиться. Поэтому мы не сможем ладить с ними, но если вы хотите, чтобы мы были вашими женами, отправляйтесь к родителям, попросите у них свою часть имущества, заберите его и возвращайтесь к нам. Тогда мы будем жить вместе».

Скифские юноши послушно выполнили это требование своих подруг', но когда вернулись к ним от своих родителей с имуществом, то амазонки разумно сказали: «Нам не стоит оставаться в этой земле, которую мы опустошали и где разлучили вас с вашими отцами, поэтому давайте уйдем отсюда в другие края, где сможем жить спокойно и без тревог. Давайте перейдем реку Танаис».

Так они и сделали, уйдя к востоку на расстояние трех дней пути от Танаиса–Дона и к северу на расстояние трех дней пути от озера Меотиды.

Соединившись вместе, скифы и амазонки положили начало новому народу савроматов или сарматов[196]. Женщины их носят мужское платье, охотятся, ездят верхом и не выходят замуж, пока не убьют одного врага из числа мужчин. Они говорят на языке скифов, но амазонки не забыли и своего прежнего языка, оставив его для общения женщин между собою, что всегда сохранялось в тайне от мужей. Когда те уходили в воинские походы, стада и хозяйство охраняли сами женщины, а хоронили их в военном снаряжении.