Кнут и пряник - [8]

Илья вышел на поверхность на "комсомольской", покрутился немного у выхода. Ага, где-то здесь. Ленинградский или Ярославский? Пожалуй, Ярославский. Идя к вокзалу, парень в очередной раз подивился новой Москве. Не нравилась она ему, что уж там. Все зарегулировано, везде какие-то заборы. Вот и тут: подходы к электричкам и поездам наглухо перегорожены, никуда в простоте не пройдешь, полиция ходит. Где дух свободы спрашивается? С другой стороны люди тут хуже не стали, помогли ему от чистого сердца.

В зале ожидания Илья быстро прошел по первому этажу, поднялся на второй и буквально через минуту увидел ее. Нда… как ее еще менты не замели-то? Очень уж она выделялась среди пассажиров, хотя может это так казалось лишь Илье, потому что он примерно догадывался, кого искать? Маленькая, от силы метр шестьдесят пять, худенькая, в каком-то слишком легком для прохладного мая синем платьице, покроем неуловимо напоминавшем советскую школьную форму. Сидит на металлическом кресле, безвольно опустив плечи, и смотрит в пол. Похоже, всех проблем Ильи эта пигалица не решит. Ладно, попробуем познакомиться.

– Привет, – сев на кресло рядом, Илья улыбнулся и легонько тронул девушку за плечо. Та резко вскинула на него голову, распахнув большие синие глаза. Лицо у нее было усталое и изможденное, но молодое, на вид от силы лет на восемнадцать. Свободно распущенные соломенного цвета волосы девушки разбросались по сторонам вокруг головы, доходя до плеч.

– Извините, если я ошибся, я тут же уйду, – продолжил парень. – Вам привет оттуда – показал рукой в потолок Илья. – Типа с небес, если я правильно понял. И еще, вы узнаете это? – Он раскрыл ладонь и показал девушке заветную монетку.

Девушка несколько секунд недоуменно смотрела на его ладонь, а затем быстро закивала головой. Илья уже набрал было воздуха в грудь, чтобы продолжить беседу, как вдруг из глаз девушки хлынули слезы, и она буквально заревела, уткнувшись лицом в ладони. А Илья почувствовал себя полным дураком.

– Ладно, не надо, – приговаривал парень, легонько поглаживая плачущую девушку по спине. – Не плачь, что уж там…

Через несколько минут девушка справилась с собой и вновь посмотрела на Илью мокрыми глазами.

– Вас как зовут? Вас тоже судили, и вы тоже… говорили с ними там?

– Меня Ильей зовут, – ответил парень, довольный, что диалог начал завязываться. – Баринов Илья Сергеевич, если полностью. – Да, было что-то вроде суда. Но начать надо, пожалуй, с того, что меня вчера зарезали…

– А я Надя, – ответила девушка. – И я вчера утонула.

Глава 3

– Что-то такое я и подозревал, – вздохнул Илья. – Тут у нас какой-то клуб покойников получается. Правда, уже не анонимных.

– Что?

– Ничего, проехали. Ты откуда сюда попала? В смысле город, страна, год.

– Я из СССР, город Сталинград, год две тысячи шестнадцатый.

– Прикольно, – улыбнулся Илья. – Так ты из совка, Надя?

– Зачем вы мне хамите? – Медленно и раздельно произнесла девушка, глядя на Илью своими синими глазищами и сжав руки в кулачки. "А у нее есть характер", – подумал Илья.

– Извини, извини, – тут же отыграл назад парень. – Надя, в самом деле, прости. У меня тоже нервы, я тоже еще вчера был не здесь. Не хотел тебя обидеть, я другое имел в виду…

– Хорошо, – немного расслабилась девушка. – Мы загорали с подругами на Волге, около Светлого Яра. А пацаны местные, мелкие совсем, угнали где-то лодку. Ну и перевернулись рядом с нами, а там такое течение нехорошее… Я одного вытащила на берег, поплыла за другим, поймала. Только он сильно напуган был, я ему кричу – успокойся, не дергайся, а он только сильнее барахтается. Похоже, мы там вдвоем на дно и пошли.

– А что же тебя в рай-то не взяли? Человека же спасла.

– А тебя Илья?

– Я вроде как сам не захотел, – криво улыбнулся парень. – Дурак, наверное, не понял сразу фишку.

– А меня просили от комсомола отказаться. Дескать, надо выбирать: или комсомол или рай. А я ему говорю: не могу отказаться от убеждений и дела Ленина. Тогда мужик расстроился и говорит: хорошая ты девочка Надя Ясенева, да нельзя тебе пока к нам. Комсомол – организация богоборческая. Иди, мол, послужи сначала.

– Согласен с ним, это твой косяк, – кивнул Илья.

– Ты разве не комсомолец? Ты против пионеров и комсомольцев?

– Да мне глубоко фиолетово на них, – отмахнулся Илья, – давай сейчас не об этом Надя. Ты скажи – с тобой разговаривал здоровенный такой мужик в плаще и с мечом?

– Да, он. Монету твою показал мне, сказал, что по ней узнаю посланника. То есть тебя, наверное.

– Меня. Мне тот же мужик говорил про посланницу, которую я найду по монете. И не соврал. Если я ее держу в руках, то чувствую, где ты находишься. Вот так я на тебя и вышел. Ты тут со вчерашнего дня, правильно?

– Да. Илья, я вообще ничего не пониманию. Что это за место? Вроде бы Москва…, я не знаю, в Москве мне бывать не приходилось. Но я таких городов вообще никогда не видела! Это какой-то сказочный, невероятный город. Огромные здания, некоторые из чистого стекла, множество людей, машин столько, что им не хватает широченной улицы, чтобы всем вместе ехать одновременно! Как может быть столько машин? Везде море огней, витрины, какая-то реклама на каждом углу светится. А магазины… У нас шутят, что за границей сорок сортов колбасы. Я не верила, конечно. Просто потому что кому столько колбасы может быть надо? Это же бессмысленная трата мяса – делать сорок сортов колбасы. Ну вареная колбаса, копченая, сервелат. Все, больше ее не бывает и не надо. А вчера, когда я ходила по улице и зашла в большой магазин…, там этой колбасы не сорок сортов. Больше. И икра, и виноград в мае, и бананы с хурмой, шоколада разного столько что… что этого просто не может быть. А народ ходит и смотрит на все безразлично, даже очереди на кассе почти нет. Илья, где мы?