Кнут и пряник - [9]

– Это некая Россия. Одна из многих, как оказалось, хотя я еще вчера думал, что она есть только одна, единственная и неповторимая. – Илья взял Надю за руку, по-дружески так, легонько, успокаивая. – Год сейчас тоже две тысячи шестнадцатый, город Москва. СССР в этом мире нет, он развалился в тысяча девятьсот девяносто первом году. Как и в моей реальности. Только в моем мире у нас президент Иванов, а тут какой-то мужик с фамилией на букву П. И деньги здесь другие и много чего еще не так. Кстати о деньгах. Ты же наверное без средств?

– Надя только кивнула головой.

– Ни еды, ни глотка воды со вчерашнего вечера?

– Я попила воды в туалете из-под крана, – покраснев от смущения, сказала девушка. – Там тетя добрая, она меня бесплатно пустила. Хотя надо по билету или за деньги. А цены тут неимоверные какие-то. У меня отец офицер, майор по званию, так его зарплаты на этом вокзале на три пирожка бы не хватило.

Илье вдруг стало стыдно за свое сравнительно комфортное существование. Он-то сытый и выспавшийся, а вот Надя… Короче, пора было это прекращать.

– Потом поговорим, Надя, – сказал он девушке. – Ты наверняка голодная, я бы тоже от завтрака не отказался. Пойдем.

– У тебя есть деньги? – удивленно спросила девушка.

– Здешних нет. Но у меня есть кое-что, что теперь можно продать, – снова показал Наде монету Илья.

– Но это же не просто монета. Тот святой на небе говорил…

– Да пофигу мне, что кто говорил. Нет у нас с тобой другого выхода. Воровать я не хочу и не умею, попрошайничать тоже не вариант. Видел я тут на углу одного типа…

– Рыжий мужик в синем форде повертел монету так и этак, поводил над ней магнитиком, аккуратно капнул с иглы на блестящую поверхность из плотно укупоренного пузырька малюсенькую каплю жидкости.

– Да не возьмет ее азотка, – поторопил его Илья, не выпуская монету из рук. – Настоящее золото, проба три девятки.

– Странная вещь, – помолчав, сказал мужик. – Сторублевый "Победоносец" с зачерненной поверхностью, а тут она золотая. И в десятом году его не чеканили. Где взял?

– Илья только улыбнулся, показывая всем видом полную неуместность вопроса.

– Когда ты там окажешься, то сможешь попросить такую же, – сказал он. – Так берешь монету или нет?

– Десять тысяч рублей, – отрезал рыжий.

– Дядя, это очень мало, – решил быть понаглее Илья. – Я могу ее прямо сейчас в ломбард как минимум за тридцатку сдать. Я смотрел цены на золото и монеты в интернете. Не бог весть что, конечно, но рамки цен знаю.

– И в чем проблема молодой человек? Почему вы таки здесь, а не там? – В голосе мужика вдруг прорезался еврейский акцент, хотя лицом он на еврея нисколько не походил. – Может проблема в том, что монета краденая, и вы не хотите светить в ломбарде паспорт?

– Давайте мы не будем строить разные теории, – ответил Илья, пряча монету. – До свидания.

– Ладно, пятнадцать.

– Двадцать пять, – парировал Илья.

– Восемнадцать.

– Двадцать три. Или я ухожу. Торговаться больше не буду, некогда.

– Хорошо, – вздохнул мужик и достал откуда-то пачку зеленых тысячных купюр. – Настырный ты. – Илья лишь молча принял и пересчитал деньги. Он и так был уверен, что его надули.

– В широко известной как минимум в двух мирах гамбургерной, Надя уплетала жареную картошку так, что только за ушами трещало. Не забывая при этом отпивать колу из большого бумажного стакана и закусывать булкой с котлетой. Илья уже закончил рассказывать девушке свою историю и просто молча любовался ею. Всегда приятно кормить голодного человека, особенно симпатичную девушку.

– Ух, как же вкусно! – Отправив в рот последний желтый ломтик, сказала Надя и старательно спрятала глаза, делая вид, что совсем не смотрит на недоеденную Ильей порцию.

– Жуй давай буржуйскую еду, комсомолка – подвинул к ней свой наполовину опустошенный пакет Илья. – Гамбургер я сам съем, а картошки что-то не хочется. Если ты такая голодная, могу еще взять.

– Не, больше не надо, – благодарно принимая пакет, сказала девушка. – Я сыта. Просто все такое вкусное и ароматное. У нас я такого никогда не пробовала.

– Есть такое дело, – серьезно кивнул Илья. – Мне тоже эта фигня поначалу очень нравилась. Потом, правда, быстро приедается. И странное дело – вот эта вкуснейшая картошка через пару часов совершенно потеряет вкус, будет как соленая вата, разогревай ее или нет – без разницы. Да и здешние булки с котлетами то же самое. Не знаю, как они ухитряются так готовить, но это факт. Кроме того, это все вредная еда. Но нам пока выбирать не приходиться, нам и это-то не по средствам если честно. Хотя…, - Илья глубоко задумался.

– Слушай, Надя, а что ты вообще собираешься дальше делать?

– Я? Пока не знаю Илья. Мы же пока ничего еще не решили.

– Мы? Надя, как раз этот момент я и хотел прояснить.

– Надя медленно перестала жевать картошку и подняла на Илью свои большие синие глаза.

– Илья ты хочешь сказать что… – голос Нади предательски задрожал. – Ты хочешь меня здесь бросить одну?

– Нет, – твердо ответил Илья. – Прямо сейчас это было бы просто предательством. Но есть вещи, которые я должен сказать сразу. Надя, я обычный парень. Думаю, что я эгоист и вообще не особо положительный тип. Я не очень умный, не понимаю толком, что делать дальше, я никогда ни за кого не нес ответственности и не спешу это делать. Я даже собаку дома не заводил, потому что с ней надо гулять по утрам, кормить, лечить и отвечать за нее. Ты совершенно не обязана со мной связываться. Если хочешь, я отдам тебе половину денег, отвечу на все твои вопросы и до свиданья. Расходимся.