Книжный магазин у реки - [38]
Шарлотта рассмеялась.
– Хорошо, я тебе верю. Но, должно быть, тяжело поддерживать чистоту, когда книги лежат прямо на полу?
Похоже, Шарлотта нащупала слабое место, потому что ей показалось, что еще немного и Мартиник расплачется. Она провела рукой по большой копне густых волос.
– Я действительно пыталась, но не так-то легко было со всем справиться, когда умерла Сара. Я не знала, когда ты приедешь, и боялась вносить какие-то серьезные изменения, даже новые чистящие средства не закупала.
Она говорила быстро, практически на одном дыхании. Шарлотта почувствовала себя полной идиоткой.
– Прости, я не имела в виду, что в этом есть твоя вина.
Прижав руку ко лбу, Мартиник замотала головой.
– Да нет, это ты меня прости. Наверное, ты теперь думаешь, что у меня с головой не в порядке, потому что я не могу даже нормально владеть своими чувствами. Клянусь, я делала все, что в моих силах, чтобы магазин продолжал работать.
Шарлотта кивнула. Она начинала нервничать из-за чрезмерной откровенности Мартиник. Полагается ли теперь ее утешить? Ожидает ли она, что Шарлотта ее обнимет, или достаточно похлопать по плечу?
Она сделала слабую попытку погладить Мартиник по плечу.
– Да, конечно, я все понимаю! – быстро сказала Шарлотта, отводя взгляд. – Что вы делаете с книгами, которые не продаются? Вы возвращаете их издательству?
У Мартиник появилась морщинка между бровей.
– А зачем нам это делать? Мы же берем на продажу только те книги, которые любим. – Она смотрела с недоумением. – У Сары была своя философия на этот счет: мы обеспечиваем книгам дом до тех пор, пока они не попадут в руки правильному читателю. К тому же важно иметь широкий ассортимент. Книги ведь не становятся хуже оттого, что у них пара лет за плечами.
– Звучит красиво, но магазин должен обеспечивать достаточный объем выручки, чтобы окупать себя. А если мы будем хранить все непроданные книги, у нас вряд ли будет место для новых, которые потенциально можно продать.
Мартиник подняла брови.
– Магазин не окупается?
– Честно говоря… нет.
Она кивнула, как будто слова Шарлотты не вызвали у нее большого удивления.
– Когда я начинала здесь работать, мы продавали книги на тысячи фунтов стерлингов в неделю, но сейчас настали другие времена. У нас практически нет возможности конкурировать с онлайн-продажами. Amazon представляет собой, по сути, просто огромный книжный склад, естественно, они могут предложить покупателям намного более низкие цены. Большинство людей любят книжные магазины, но не могут и подумать о том, чтобы заплатить за свои книги несколько лишних фунтов ради нашего выживания. – Мартиник вздохнула. – Удивительные маленькие книжные лавочки, работавшие десятилетиями, закрываются каждый месяц. Неделю назад закрылся один из моих любимых магазинов в Ричмонде. Эта лучшая в мире лавка детской книги просуществовала на одном и том же месте неполных шестьдесят лет. Когда я была маленькой, я приходила туда с бабушкой, чтобы показать ей, какую книгу хочу в подарок на день рождения. С той лавкой связаны одни из самых светлых воспоминаний моего детства.
Шарлотта теребила ручку. Она поняла, что «Риверсайд» для Мартиник – намного больше, чем просто работа.
– А есть ли у вас что-нибудь, чего нет у Amazon?
Мартиник поморгала, чтобы стряхнуть слезу.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, почему важно, чтобы «Риверсайд» продолжал существовать? В чем его польза?
Мартиник улыбнулась.
– Мы знаем о книгах все. Даем персональные советы и рекомендации. Если кто-нибудь приходит к нам за подарком, мы в точности знаем, что ему подойдет. Мы знаем наших клиентов и можем помочь им сделать правильный выбор.
– Персональный сервис.
Герберт откашлялся.
– Я не знаю никого другого, кто давал бы столь же ценные рекомендации о книгах, как Мартиник. Она с определенностью знает, что именно люди хотят читать! А для нас, стариков, это место – просто находка. Если бы не «Риверсайд», я бы целые дни напролет проводил в одиночестве. Жалко, что ты не видела, какая здесь царила атмосфера, когда Сара читала вслух. Она умела вдохнуть в книги жизнь. Поверь мне, ни один не уходил отсюда равнодушным.
В его усталых глазах сверкнула искра воодушевления, и Шарлотта задумчиво кивнула в ответ.
– Но, если мы хотим, чтобы магазин выжил, надо многое менять.
Вид у Мартиник был серьезный.
– Это мы понимаем.
– Хорошо, мне надо еще немного посмотреть на цифры, а потом мы можем провести совещание, когда подойдет Сэм.
– Прекрасно! Не хочешь пока чашку кофе?
Шарлотта покосилась на Парнеллу.
– Он вкусный, – сказала та своим скрипучим голосом, и Герберт промычал в знак согласия.
– Настолько вкусный, что вы согласились бы платить за него?
Парнелла поморщилась.
– Этого я не знаю.
Шарлотта посмотрела в потолок.
– Знаете, о чем я подумала, впервые попав сюда?
– Что тебе надо опрокинуть стаканчик?
– Что здесь так спокойно. – Она кивнула в сторону улицы. – Там, снаружи так или иначе царит хаос. Куда-то мчатся люди, гудят машины, мерцают фонари, а здесь, – с благоговением продолжала она, – здесь все замерло. Кажется, будто лавка отделена от остального мира, как если бы принадлежала другой эпохе. Мы хотим, чтобы клиенты приобщились к этому, обогатившись новыми впечатлениями от посещения «Риверсайда».
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
Федра Патрик – автор четырех международных бестселлеров, проданных общим тиражом более миллиона экземпляров и переведенных на 22 языка. Читатели считают ее книги теплыми, наполненными остроумием, добротой и дарящими надежду. «Библиотека утрат и находок» – роман для всех, кто питает нежную привязанность к библиотекам, книгам и шелесту бумажных страниц ненастным вечером. Марта Сторм – библиотекарь, потому она всегда легче сходилась с книгами, чем с людьми. Однажды под дверью она обнаруживает посылку, в которой оказывается книга сказок с дарственной надписью от ее бабушки Зельды.