Глава первая
Валентинов день
Как всегда, Марта была полна кипучей деятельности. Подбородок вперед, зубы сжаты, руки стискивают поручень верной тележки для покупок. Она упорно толкала ее вверх по крутому склону к библиотеке, плечи горели огнем. Булыжники, одетые волглой дымкой, что каждый вечер просачивалась в Сэндшифт с моря, скользили под ногами.
К вечернему мероприятию она подготовилась отменно. Все должно было пройти идеально, хотя сама она, как правило, Валентинов день не отмечала. Глупейший ведь праздник? Обманка, чтобы люди скупали плюшевых зверей и шоколад по грабительским ценам. Получи она вдруг валентинку, она бы отослала ее обратно, а дарителю растолковала: все это навязанная чепуха. Однако если за что-то взялся – делай на совесть.
В тележке позвякивали бутылки, доверху набитый черный пакет для мусора шуршал на ветру, из стопки вывалилась книга, и ее страницы трепыхались, как мотылек, угодивший в паутину.
Она купила в супермаркете прекрасное розовое вино, бокалы для шампанского и салфетки с красными розочками. Встала по будильнику в 05.30, чтобы успеть напечь печений в форме сердечек, и без глютена тоже – вдруг у кого из читателей аллергия на пшеницу. Захватила несколько запасных экземпляров романа на подпись автору.
Когда кто-нибудь признательно ей улыбался или выражал благодарность, ее охватывало восхитительное ощущение, одно из лучших на свете. Услышать «Молодец, Марта» – для нее все равно что на солнышке понежиться. Ради этой похвалы она готова была свернуть горы.
На расспросы о работе у нее был заготовлен ответ.
– Я книжный хранитель, – говорила она. – Волонтер в библиотеке.
Она устраивала мероприятия, проводила экскурсии, делала закупки, подшивала документы, давала советы по трудоустройству; выступала в роли часов-напоминалки, ключницы, ходячей энциклопедии, запасника канцелярской мелочовки; подсказывала милое местечко, куда можно выбраться на ланч; если кому-то требовалось выплакаться, подставляла плечо – и все это разом.
И все это она любила, не любила разве что будить посетителей перед закрытием и натыкаться в книгах на странные закладки (пилку для ногтей, талон в клинику сексуального здоровья, засохший ломтик бекона).
Тарахтя тележкой мимо группки мужчин в сине-желтых шарфах сэндшифтского футбольного клуба, Марта окликнула их:
– Не забудьте, сегодня вечером в библиотеке мероприятие.
Но они лишь обменялись смешками и пошагали себе дальше.
Когда Марта наконец дотолкала тележку до небольшого приземистого здания библиотеки, у входной двери обнаружился грузный силуэт сидящего на корточках мужчины.
– Привет! – крикнула она, согнув запястье и глянув на часы. – Вы пришли на пятьдесят четыре минуты раньше.
Темная фигура повернула голову и, кажется, посмотрела на Марту, а потом метнулась прочь и скрылась за углом.
Марта покатила тележку по дорожке. На двери полоскался плакат – с сильно заретушированного фото лучезарно улыбалась писательница Люсинда Ловелл. Наискось через ее лицо шла жирная черная надпись: «Отмена».
Марта неверяще распахнула глаза. В животе екнуло, словно ее внезапно выпихнули на эскалатор. Она приставила ладонь козырьком к глазам и вгляделась внутрь здания.
Тихо, темно. Ни души.
Она протянула дрожащие пальцы и коснулась слова, перечеркнувшего все ее усилия последних двух недель – планирование, организацию. Отмена. Слово, которое ей никто не потрудился передать.
В горле еще стоял комок, а дисциплинированный мозг уже включился и стал перебирать, кому бы позвонить. Управляющий региональными библиотеками Клайв Фолдс ведет жену в бистро «Дом омаров» на ужин в честь Дня влюбленных. Именно он вместе с издателем устраивал приезд Люсинды. Младший библиотекарь, беременная Сьюки Макдоналд, готовит для своего бойфренда Бена луковый пирог с сыром – аргумент, призванный убедить его дать их отношениям еще один шанс. А Марта все разруливай.
В очередной раз.
– Ты живешь одна, значит, у тебя больше свободного времени, – заявил ей Клайв, когда просил взять на себя приготовления к мероприятию. – У тебя нет семейных обязательств.
При воспоминании об этих словах в груди стало тесно, руки повисли плетьми. Марта отвернулась, сделала глубокий вдох и заставила себя распрямить спину.
«Ничего страшного», – подумала она.
Видимо, для отмены была уважительная причина – серьезная болезнь, а может, авария со смертельным исходом.
Все, кто придет, увидят плакат.
– Пойду-ка я домой, займусь другими делами, – пробормотала она.
