Книготорговец из Кабула - [6]

Книготорговлей он занялся еще будучи подростком. В это время он начал учится на инженера, но с учебниками было туго. Однажды он поехал с дядей в Тегеран и на одном из обширных городских книжных рынков случайно нашел все нужные книги. Он купил сразу несколько комплектов и по возвращении в Кабул продал их однокурсникам вдвое дороже. Так произошло боевое крещение книготорговца.

Инженер Султан участвовал в возведении двух зданий в Кабуле, но потом библиомания взяла свое. И снова в роли искусителя выступил Тегеран с его книжными развалами. Деревенский парень бродил между рядами книг, что были выставлены на продажу в персидской метрополии, смотрел на них — старые и новые, древние и современные, натыкаясь на труды, о существовании которых никогда не подозревал. Он ящиками закупал персидскую поэзию, книги по искусству, истории и то, что продавалось лучше всего, — учебники для инженеров.

Султан открыл маленький книжный магазинчик в центре Кабула, посреди кебабных и лавок пряностей. На дворе были семидесятые годы, время, когда страна колебалась между старым и новым. Во главе государства стоял либеральный, правда, несколько ленивый регент Захир Шах,[3] и его вялые попытки модернизации страны вызывали острую критику со стороны духовенства. Когда с десяток мулл выразили официальный протест против того, что женщины из королевской семьи появляются в обществе без паранджи, диссидентов посадили в тюрьму.

Количество университетов и прочих учебных заведений постоянно росло, чему сопутствовали студенческие демонстрации. Власти сурово расправлялись с демонстрантами, доходило и до кровопролития. Хотя до проведения общенародных выборов было еще далеко, именно в это время возникло невероятное множество партий и политических группировок самого широкого спектра, от ультралевых до религиозно — фундаменталистических. Эти группировки вступили в борьбу друг с другом, и положение в стране становилось все нестабильнее. После трех лет засухи наступил экономический спад, и в 1973 году, когда в стране разразился страшный голод, воспользовавшись отъездом Захир Шаха в Италию на медицинскую консультацию, двоюродный брат короля Дауд[4] совершил государственный переворот и отменил монархию.

Режим президента Дауда был гораздо более суровым, чем предыдущий. Но книжный бизнес Султана процветал. Он торговал книгами и журналами, что выпускали различные политические группировки, начиная с марксистов и заканчивая фундаменталистами. Султан жил с родителями в деревне, и каждое утро отправлялся на велосипеде в свою лавку в Кабуле, а вечером возвращался обратно. Единственное, что омрачало его жизнь, — разговоры о женитьбе, которые не уставала заводить мать. Она вечно надоедала ему, предлагая все новых невест — то какую—нибудь двоюродную сестру, то соседскую девушку. Султан же в то время крутил любовь с несколькими женщинами одновременно и не испытывал никакого желания остепениться. Он хотел быть свободным человеком, ездить по делам в Тегеран, Ташкент и Москву у него жила русская подруга по имени Людмила.

Первую ошибку он совершил за несколько месяцев до вторжения Советского Союза, которое произошло в декабре 1979 года. В Кабуле тогда уже правил ярый коммунист Нур Мухаммед Тараки.[5] В ходе переворота президент Дауд и вся его семья до последнего младенца были убиты. Тюрьмы были переполнены, десятки тысяч политических оппонентов арестованы, подвергнуты пыткам и казнены.

Коммунисты хотели установить контроль над всей страной и нейтрализовать исламистские группировки. Тогда против режима поднялись моджахеды — святые воины — и начали вооруженную борьбу, что позднее превратилась в безжалостную партизанскую войну с Советским Союзом.

Моджахеды представляли широкий спектр идеологий и политических направлений. Каждая из их группировок издавала манифесты с призывами к джихаду — священной войне против правительства безбожников — и в поддержку исламизации страны. В ответ режим закрутил гайки, запретив публиковать и распространять материалы с изложением их идеологии и тем самым выступив против всех потенциальных сторонников моджахедов.

Султан же продавал как писания коммунистов, так и святых воинов. К тому же, как заядлый коллекционер, он покупал сразу несколько экземпляров каждой книги, сто попадалась ему под руку, чтобы потом продать подороже. Султан видел свой долг в том, чтобы дать людям возможность приобрести все, что им хочется читать. Публикации из числа запрещенных хранились у него под прилавком.

Донос не доставил себя долго ждать. У одного из клиентов при аресте нашли запрещенные книги, приобретенные в лавке Султана. Во время обыска магазина полиция обнаружила и другую нелегальную литературу. Тогда-то и запылал первый книжный костер. Султана подвергли допросу с пристрастием, жестоко избили и на два года отправили в тюрьму. Он сидел в отделении для политзаключенных, где действовал строгий запрет на книги, бумагу и письменные принадлежности. Долгие месяцы Султан был вынужден разглядывать голые стены. Потом ему удалось подкупить охранника, поделившись с ним едой, которую каждую неделю передавала мать, и теперь раз в неделю он тайком получал с воли книги. За высокими тюремными стенами интерес Султана к афганской культуре и истории вырос еще больше, он с удовольствием погрузился в изучение персидской поэзии и трагической истории своей страны. К моменту выхода на свободу он совершенно уверился в своем призвании: его долг — распространять знания об афганской культуре и истории. Он продолжал торговать запрещенными книгами, кем бы те ни издавались — исламистским партизанским движением или маоистской коммунистической оппозицией, но теперь действовал с большей осторожностью.