Книги Судей - [7]

* * *

По какой-то причине Гарри невзлюбил алтарь, который раньше так ему нравился. Думаю, где-то в далеких уголках сознания мой друг связал его с кошмаром, который он смутно помнил. После той ночи он сказал, что избавится от камня – уж слишком тот уродлив. Говоря об этом, Гарри поднял лежавший на камне предмет.

– Как он мог здесь оказаться? – спросил он. – Ведь это один из древних кремневых ножей…

Зеркало в стиле Чиппендейл [4]

Возможно, ни одно преступление прошлых лет не вызывало такого интереса и не привлекало такого внимания детективов-любителей, как преступление, известное под названием «Уимблдонская тайна». Преступник долгое время оставался безнаказанным.

Почти шесть месяцев, насколько мне помнится, полиция, несмотря на множество предположений, так обильно высказывавшихся коллегами-непрофессионалами, не могла разобраться с делом и поймать убийцу миссис Йейтс. Определенно, этот тип прекрасно владел собой, ибо, планируя и осуществляя преступление, не допустил ни одной небрежности.

Поимка убийцы была связана не с просчетом преступника, а с обстоятельствами, которым он никак не мог противостоять. То, что он сбежит, было сомнительно, и, конечно, предъявить обвинение помогло то, что он, навлекая на себя опасность, так и не решился расстаться с уликами.

Было бы неплохо в общих чертах вспомнить основные факты по этому делу.

Миссис Йейтс с мужем в течение нескольких лет жили в одной из роскошных резиденций, которые примыкают к Уимблдон Коммон[5]. Брак, в основном из-за несдержанного поведения миссис Йейтс, давно стал несчастливым, и за неделю до смерти означенной дамы супруги решили жить отдельно. Ей, итальянке по рождению, было предложено вернуться в теплые края, а чтобы обосноваться на новом месте, она должна была получить очень приличное пособие.

За день до смерти мистер Йейтс выдал своей супруге сто пятьдесят фунтов на дорожные расходы; наличные были нужны и для того, чтобы она располагала какой-то суммой, пока не откроет банковский счет в Риме. В основном – пятифунтовые банкноты, с некоторым количеством английского золота.

Тем же днем ее мужа вызвали в Лондон по срочным делам, а вечером он позвонил и сказал, что, так как будет занят до глубокой ночи, останется в гостинице и встретит ее утром на вокзале Виктория. Миссис Йейтс должна была поехать туда с шофером, который отвез ее мужа и вернулся в Уимблдон Коммон.

На следующее утро, в семь часов, горничная вошла в ее комнату, чтобы разбудить, и обнаружила миссис Йейтс лежащей на полу у кровати с перерезанным горлом. На ее лице была подушка, а кровать, пол и мебель в комнате были забрызганы кровью.

Убийца, вероятно, надел перчатки, потому что не удалось обнаружить никаких отпечатков пальцев. При осмотре спальни в камине нашли обгоревшие лоскуты – вот все, что, как установило следствие, осталось от мужских перчаток. Тот факт, что перчатки сгорели почти полностью, указывал на время преступления: оно было совершено в самом начале ночи, потому что к утру огонь в камине погас. Мотив преступления был совершенно ясен: деньги, выданные мистером Йейтсом, пропали. Слуги, спящие в доме, ничего не слышали.

Удалось точно установить, что муж миссис Йейтс невиновен, потому что он был занят допоздна в офисе, затем, около часу ночи, портье впустил его в отель, отвез на лифте на нужный этаж и проводил до дверей комнаты. До конца ночи никто не входил и не покидал отель.

Прислуге четы Йейтс учинили суровый допрос, одновременно компетентные люди вели поиски пропавших денег, но преступление оставалось нераскрытым. Тем не менее было очевидно, что в ту ночь кто-то проник в дом, так как на клумбах под окнами гостиной, которые из-за жаркой погоды были открыты, остались следы. Но они были нечеткими – видимо, убийца пытался уничтожить их – и не имели значения как улика.

Номера банкнот (по крайней мере, части из них, снятых в банке, были известны), но преступник не сделал попыток потратить их. За четырьмя мужчинами из прислуги – дворецким, шофером и двумя лакеями – установили негласное наблюдение, но они вели вполне обычную жизнь, не предполагавшую появление лишних денег. Убийца исчез в ночи так же тихо и незаметно, как и вошел в дом.

В конце концов мистер Йейтс выставил дом на аукцион, а прежде продал мебель из спальни его жены – он не мог находиться там, где все напоминало о мрачной трагедии.

* * *

Через пять месяцев после этих событий, возвращаясь со званого ужина, я заехал повидать моего друга Хью Грейнджера, который не так давно поселился в городе. Он получил неожиданное наследство и окунулся в новую для него чудесную жизнь – личный шофер, меховое пальто и дом на Бедфорд-сквер, пока еще довольно скудно обставленный, так как Хью перебрался туда из маленькой квартирки.

С мудростью, которая не терпела поспешности, он не стал сразу заполнять комнаты случайными покупками, но, держа глаза и карманы открытыми, постепенно приобретал предметы, которые чудесно вписывались в неоклассический интерьер: то сервант, то плетеное кресло, то шкафчик в стиле «шератон», недешевые и изящные.

Я нашел его в возбужденном состоянии – он любовался зеркалом в стиле Чиппендейл, которое нашел в каком-то невероятном месте в Патни