Книги о семье - [19]

Так пусть же благоразумные и заботливые отцы и старшие подумают об этом, пусть они искоренят ростки подобных пороков в характерах детей с самого нежного возраста и не позволяют этим дурным привычкам закрепиться в их умах, ибо застарелое зло, пустившее корни и давшее побеги, нелегко выкорчевать. Бывает, когда срубают старое дерево с крепкими корнями, на пне вырастают новые побеги и ветви; так и порок, закрепившийся в человеческой душе и ставший привычным, проявлявшийся и усиливавшийся по воле хозяина, впоследствии ослабевает и затихает под действием времени и необходимости, но пускает множество побегов других пороков. Например, кто в хорошие и сытные времена привык жить в расточительности и распутстве, а потом оказался в нищете, для удовлетворения своей прежней застарелой привычки и исполнения желаний становится вором, обманщиком, хищником и предается самым недостойным занятиям, самым скверным и постыдным делам, чтобы дурным путем вернуть себе дурно растраченные богатства. Так поступают те, кто готов мириться только с приятными для себя вещами и старается удовлетворять все свои желания, кто стремится во всех своих мнениях и предприятиях превзойти других; если же его стремления и притязания сталкиваются с каким-то препятствием, то он, не задумываясь, очертя голову, бросается напролом, не считается с расходами, честью и дружбой; все похвальные и ценимые смертными вещи отставляет в сторону; для достижения своей цели он готов лишиться имущества, а то и жизни.

Но кто мало думает о себе самом, тот еще меньше будет думать о покое и благе своего семейства. Поэтому долг отцов – вовремя начать пресекать и выкорчевывать в своем потомстве столь опасный и великий порок, как это упрямство, пагубный и смертоносный не только для его носителя, но и для всей семьи. Старшим никогда не следует допускать проявлений в детях упрямой настырности и не совсем благовидных устремлений, даже по малейшему поводу. И чем менее похвальным будет повод для споров, тем сильнее они должны эти пререкания осудить.

Пусть они также позаботятся о том, чтобы дети были во всем правдивы, и пусть помнят, что склонность ко лжи – порок гораздо более вредный, чем неприятный. Тот, кто приучается к притворству и к отрицанию правды, легко идет на клятвопреступление, чтобы обелить себя, а тот, кто клянется ложно и притворно, тот постепенно привыкает не бояться Бога и пренебрегать благочестием. А кто не боится Бога и в душе своей утратил благочестие, того можно считать законченным негодяем. Прибавь к тому, что лжец всю жизнь страдает от бесчестья, презрения, унижения, никто не спрашивает его мнения, все его высмеивают, у него нет друзей, никто с ним не считается. И какой бы добродетелью ни был наделен лжец, даже если она велика и похвальна, никто на нее не обратит внимания, потому что порок лживости так гнусен и омерзителен, что затмевает и чернит все самые блестящие достоинства. И раз уж мы заговорили о благочестии, то следует наполнять души малышей величайшим благоговением и страхом Божьим, ибо любовь к божественным заповедям и их соблюдение позволяют держать в крепчайшей узде многие пороки. А если для отцов тяжело это бремя исправления и наказания сыновей, то пусть они поступают так, как, по словам Ксенофонта, советовал Гиерону поэт Симонид: «Приятное для детей делайте сами, а неприятное поручайте делать другим; тогда благодарность достанется вам, а ненависть – другим»[16]. Пусть у твоих детей будет учитель, которого они станут бояться, и пусть он наказывает их больше страхом, чем побоями. Наставник должен думать скорее о том, чтобы его воспитанники не делали ошибок, чем об их наказании. А ведь есть множество отцов, которые не столько из снисхождения, сколько по своей нерадивости прощают сыновьям любые их проступки, полагая, что достаточно сказать: «Больше так не делай». Так вот, глупые папаши, если, когда ваш ребенок поранил себе ногу, вы посылаете за врачом, ставите весь дом вверх дном, обо все прочем забываете, то почему же, когда он впадает в гордыню и не желает говорить или делать ничего такого, что ему не по вкусу, когда он предается обжорству, когда он проявляет такое закоренелое и непреоборимое упрямство, что его не переубедишь никакими разумными доводами, почему вы не обращаетесь к лекарю, который вылечил бы его зараженную душу и привел бы в порядок его свихнувшийся ум; который связал бы и опутал его желания и дикие стремления доводами рассудка, предостережениями и замечаниями, чтобы достойные побуждения и опасения помогли затянуться его ранам, нанесенным своеволием и чтобы он не погряз в распутстве и разнузданности и не стал по доброй воле негодяем? Какой же безумный отец заявит, что не хочет слышать плач сына и не выносит зрелища его наказания, или что он не в состоянии выполнить свой долг? Причисляешь ли ты себя к тем, кто передоверяет обязанность наказывать твоих детей учителю? Относишься ли ты к числу тех, кто предпочитает терпеть в своих сыновьях пороки, лишь бы не утруждать себя заботами? Я уверен, что нет, ибо иначе ты впал бы в великое заблуждение, ведь ты знаешь, что из-за пороков и распущенности того, кто стал порочным по твоей вине, тебя ожидает не только позор, но и великие огорчения, поскольку порочный сын сулит отцу крайние мучения.