Книги о семье - [21]

ЛИОНАРДО. Ты правильно поступаешь, Адовардо, что следуешь за моим рассуждением и приводишь в порядок мои растрепанные слова, как если бы мы дискутировали в присутствии многочисленной публики в каком-нибудь знаменитом училище, где требуется проявить как тонкость и остроту ума, так и богатство знаний и учености. Здесь, между нами, мы можем говорить свободнее, менее взвешенно и не так заботясь об отделке речей, как, быть может, кому-то было бы желательно. Наш разговор с тобой свойский и непринужденный, я ведь не собираюсь учить тебя тому, в чем ты разбираешься гораздо лучше и глубже, чем я, но я, тем не менее, не удержусь от того, чтобы последовать за тобой в этом рассуждении, раз уж ты меня к этому побуждаешь. Я буду рад угодить тебе в этом, как и во всем прочем.

Как ты знаешь, ученые люди утверждают, что природа старается вложить во все вещи то, что для них потребно, и снабдить их в изобилии и в совершенстве всеми частями и силами, чтобы они могли обеспечивать себя во всяком возрасте, служа также во многих отношениях другим творениям. Эти ученые показывают, что все живые организмы в соответствии со своими природными началами обладают достаточной силой, разумностью и качествами, врожденными им, чтобы удовлетворять свои нужды и вовремя отдыхать, а также избегать и защищаться от того, что для них вредно и неприятно. Точно так же и люди, если они не совсем глупы, как бы из естественных побуждений отвергают некоторые качества в окружающих, осуждают все пороки и нечестие и единодушно признают порочных людей испорченными. Итак, если справедливы суждения вышеуказанных ученых, которые приводят и многие другие доводы в пользу того, что по своей собственной природе всякая вещь обладает всем возможным совершенством, то я отважусь утверждать, что все смертные от природы настроены любить и сохранять все похвальные добродетели. А добродетель есть не что иное, как совершенное и правильное воспроизведение своей природы.

Поэтому я полагаю себя вправе назвать пороками в умах и душах смертных дурные привычки и извращенность разума, порождаемую суетными мнениями и слабоумием. Конечно, я признаю, что природа в большей или меньшей степени причастна к человеческим пристрастиям и наклонностям, например, насколько я помню, известно, что сангвиники больше склонны к любви, чем меланхолики, холерики легко воспаляются гневом, флегматики отличаются тягой к безделью и лености, а меланхолики больше, чем другие, робки и подозрительны, поэтому они скупы и запасливы. Следовательно, если ты заметишь в детях некие естественные способности ума, рассудка и памяти, их следует всячески направлять к тому, к чему предназначила их природа, к тонкостям наук, к изящным и достойнейшим учениям и искусствам. Если же они пышут здоровьем, горделивы и более охотно и старательно занимаются военными упражнениями, нежели праздной словесностью, то и в этом необходимо идти за природой и обучать их прежде всего верховой езде, обращению с оружием, стрельбе из лука и другим навыкам, пристойным военным людям. Таким образом, следует развивать все добрые наклонности, потворствуя им по мере надобности, а дурные проявления искоренять с помощью непрерывных стараний и заботы. Благоразумные люди полагают, что пороки прививаются скорее благодаря распущенности и вредным привычкам, чем в силу природных склонностей и побуждений. Тому мы видим подтверждения всякий день, ибо юноши, от природы спокойные, уступчивые и стыдливые, находясь в дурной компании или часто посещая злачные места, становятся дерзкими, неуравновешенными и безрассудными. Равным образом и в других вещах можно заметить, что привычка действует на нас сильнее, чем наши естественные наклонности, которые сами по себе не делают нас порочными. Так изобилие разнообразных блюд делает людей похотливыми. Отсюда и древняя поговорка: «Без Цереры и Бахуса Венера холодна».

Итак, мы можем сделать вывод, что дурное обыкновение портит и заражает любую здоровую и обладающую хорошими задатками натуру, но время и правильные занятия приглушают и исправляют все безрассудные желания и плохо обдуманные намерения. Поэтому долг отцов, на мой взгляд, если ребенок склонен к праздности, раздражительности, жадности и тому подобному, – вернуть его к добродетели с помощью занятий и упражнений в достойных и похвальных делах; если же сын сам по себе идет по пути добродетели и славы, необходимо помогать ему и направлять его с помощью наглядных доказательств и примеров. Ведь как некто, идущий по прямой и правильной дороге в храм или в театр, может остановиться, чтобы поглазеть на что-то, и тем самым потерять время впустую, так и идущий по пути приобретения славы и известности, широкому и доступному ему от природы, может по разным причинам задержаться и даже сбиться с него. Так пусть же отцы будут бдительными и постараются своевременно распознавать настроения и желания своих сыновей, и содействовать исполнению похвальных намерений, а распущенность нравов и дурные привычки, напротив, пресекать. Я думаю, что внимательному и опытному отцу нетрудно понять, насколько его сын правильно настроен и стремится ли он к достойным и похвальным занятиям. Думаю также, что не составит большого труда поправить его, если он в чем-то отклонился от правильного пути. Не так уж часто бывает, что ты настолько загружен наиважнейшими делами, что не можешь отдать из них предпочтение какому-то одному. Я принадлежу к числу тех, кто всегда предпочитает в семейных делах достоинство, а уж потом, по возможности, и сопутствующую ему пользу.