Книги, годы, жизнь. Автобиография советского читателя - [64]
(Д. Самойлов. «Пестель, поэт и Анна». 1965)
Счастливый перехват дыхания от того, что существует такая поэзия, что она со мной и для меня, я не потеряла способности испытывать до сих пор. Кстати, отдельные поэтические строчки, время от времени всплывающие в сознании, являют собой точный диагноз – личности, эпохи, страны. Один из самых дорогих для меня замыслов – это собрать любимые строки, характеризующие авторов, героев, друзей, близких, а также диагностирующие различные состояния моей души в отдельные периоды жизни. Вряд ли уже наступит срок для его реализации. Но вдруг?..
Заканчивая разговор о 1970-х, надо бы добавить пару слов о детективах и о шпионских романах, пристрастие к которым тоже никуда не делось. В этой связи невозможно обойти Юлиана Семенова, особенно его многотомную эпопею об Исаеве-Штирлице. В сущности, только два литературно-кинематографических персонажа советского времени стали устойчивыми героями массовых анекдотов: Чапаев (вкупе с Петькой и Анкой) и Штирлиц (вкупе с Мюллером, Плейшнером и радисткой Кэт), а это свидетельствует о том, что Семенов нащупал какую-то значимую болевую точку советского сознания.
Мне чужд снобизм высокоинтеллектуального читателя. Качественную массовую литературу нельзя не любить уже потому, что невозможно питаться одними пирожными – желудок не выдержит. В нынешнее время соответствующую нишу прочно оккупировали всевозможные сериалы: мелодраматические, шпионские, медицинские, школьные, военные et cetera, и, кстати, я с удовольствием их смотрю – вместо снотворного на ночь. А Юлиана Семенова начала читать еще в 1960-е, после блистательно вылепленных детективов о советской милиции «Петровка, 38» (1963) и «Огарева, 6» (1972). Эту линию он потом продолжил, и тоже удачно – недаром почти все соответствующие романы экранизированы: «ТАСС уполномочен заявить» (1979), «Противостояние» (1979), «Тайна Кутузовского проспекта» (1990). Эпопея о Штирлице, на мой взгляд, загублена многословием и утомительной фактологической насыщенностью трехтомной «Экспансии» (1984), хотя в завершающем романе 1990 года «Отчаяние» (о трагическом возвращении Исаева в СССР позднего сталинизма) вновь ожила звенящая нервная нота «Семнадцати мгновений весны» (1969).
Увы, сейчас перечитывать Семенова практически невозможно. Почему? Казалось бы, крепкая, профессиональная, увлекательная проза. Интригующие сюжеты, добротно прописанная фактура, встречаются неоднозначные характеры… Многие страницы сделаны качественнее, чем тексты тех же Конан Дойла и Агаты Кристи, моих любимцев в области детективного жанра. Но этих последних читать не перестают.
Скорее всего, разгадка проста. Отталкивает фальшь положительного идеала. Не может идеальный герой опираться на сиюминутные политические ценности. Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, мисс Марпл знают, что убийство, корысть, обман, жестокость – грех, и им этого достаточно для неустанного поиска возмездия. Как достаточно и читателю.
А вот фильму Татьяны Лиозновой бессмертие гарантировано, и дело не только в блистательном кастинге, мужественном лиризме музыки Таривердиева, невероятной одаренности режиссера. Прежде всего, главный герой, суть которого, как перчатка, слилась с личностью и физическим обликом Вячеслава Тихонова, являет собой Мужчину с большой буквы, человека мысли и действия – того мужчину, который катастрофически исчезал из советской застойной повседневности. Что ж, сколько можно подрезать нации жилы, систематически унижая и уничтожая ее активную часть? Не менее важно и то, что Штирлиц в фильме борется не только с внешним врагом, но и с внутренними сомнениями и отчаянием; недаром он цитирует своего любимого Пастернака:
Да и «враги» у Лиозновой изображены так, как они могли и могут выглядеть не столько в фашистской Германии, сколько дома, в родном и опостылевшем Союзе. Любому нормальному человеку свойственно желание любить свою Родину, гордиться ею, наконец, уважать ее. Здесь, дома, в конце 1970-х это не всегда получалось. А издалека, как Штирлицу, из другого времени и из другого государства… издалека – можно.
Самое глухое и безотрадное время существования Советского Союза, начало 1980-х, совпало с решающими событиями моего личного существования. В октябре 1979-го не стало мамы, и я оказалась единственной женской опорой семьи, состоящей, кроме меня, из отца и брата. Хотя домашние дела из-за долголетней маминой болезни и без того лежали на мне, но тут нужно было не только справляться с собственным отчаянием от непоправимой и безвременной утраты (маме не удалось дожить даже до 60 лет), но и по мере сил помогать своим мужчинам. К тому же в разгаре был заранее обреченный роман с главной любовью моей жизни, отцом моего сына.
О своем внуке, появившемся в феврале 1981-го, мама так и не успела узнать.
Так что в 1980-м и 1981-м читала я в основном доктора Спока да еще доставшуюся мне в наследство книжку 1940-х годов «Мать и дитя», кстати, очень хорошую. Даже Московская олимпиада 1980 года и смерть Высоцкого в опустошенной олимпиадой Москве не то что прошли мимо, но оказались как бы в некотором туманном отдалении. Гораздо больше запомнилась августовская поездка того же года в Ленинград за детским приданым – пеленками, подгузниками (какие памперсы, что вы?!) и прочим: в Горьком не было буквально ничего.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.