Книга Зимы - [84]

Девушка нахмурилась. Она и сама задавалась вопросом о милости Тиморы, но предпочла промолчать. Вдруг расскажет еще что-нибудь любопытное.

— Ах, ты скучна. Я был о тебе иного мнения, — вздохнул Лемифинви и сделал жест рукой.

Что-то вонзилось под лопатку Кьяры и быстро погрузилось в тело. Резкая боль заставила ее зарычать, но утихла так же внезапно, как и появилась, оставив только ощущение чего-то чужеродного.

— Что это? — встревожено спросила она.

— То, что мгновенно убьет тебя, если я того захочу, — расслабленно ответила архифея. — Это для моей же безопасности. Я ведь совсем не дурак. Я изучил и Эридана тоже. Он слишком быстро согласился на переговоры. Значит, он просто хочет убить меня на своей территории.

Фея дернула ухом, словно заяц:

— Будешь моим щитом. Может и мечом, если потребуется.

— Я думала, встреча уже состоялась, — ответила Кьяра.

— Я же сказал, что не сунусь в его гнусный лагерь без гарантий собственной безопасности, — фыркнул Лемифинви, — поэтому выжидал все это время. Я могущественный, но не против целой армии.

— Забавно, так искать встречи с ним, а потом бояться и ждать подходящего времени, — усмехнулась девушка.

Кьяра подозревала, что это замечание могло бы вывести его из себя. Эридан бы точно взбесился. Однако Лемифинви только хищно улыбнулся, что сделало его лицо еще чужеродней:

— Не стыдно бояться того, кто убил короля фей. Я люблю жить и делать ставки, а страх — это полезное чувство. Оберон не ведал страха, и где он сейчас? Небось, тело его скормили волкам.

Он гибко потянулся в кресле:

— А я… Я хочу жить и процветать вечно.

Лозы вокруг девушки зашевелились побеспокоенными змеями. Толстый стебель приподнялся до лица, набряк большим розовым бутоном. Лепестки раскрылись, и в нос тифлингессе ударил приторно-сладкий запах, от которого закружилась голова.

— Ты скучный собеседник, — откуда-то издалека донесся голос Лемифинви. — Пожалуй, тебе пора спать.

Черные пятна перед глазами превратились в сплошную пелену, и девушка потеряла сознание. А может это был тяжелый сон без сновидений.

Очнулась она от сильного удара по лицу. Мгновенно открыв глаза, девушка увидела пред собой мешанину из зеленых пятен, стремительно перемещающихся вокруг нее. Во рту стояла сухость, а голова болела как с похмелья. Тело раскачивалось во все стороны, как лодочка во время шторма. К горлу подкатила тошнота, девушке пришлось сделать над собой усилие.

Приглядевшись, Кьяра поняла, что зеленые пятна — это листья. Что-то несло ее сквозь лесную чащу, ветки хлестали по лицу, а в волосах запутывались колючки, сучья и паутина. Девушка осмотрелась, насколько могла, и увидела, что снова опутана лозами. Они и несли ее сквозь лесную чащу. Лемифинви она не заметила, но подозревала, что он где-то поблизости.

Вскоре деревья расступились, и показался луг, от вида которого Кьяре вновь стало горько. Лозы поставили ее тело на ноги, немного ослабили свою хватку, но на ее запястьях защелкнулось что-то холодное, сковывая руки за спиной. Снова послышался сладкий запах цветов, сбоку показалась рыжая шевелюра Саенис. Эльфийка положила ключ от наручников в сумочку на поясе.

— Дорогая, завяжи ей рот, — послышался голос Лемифинви, — вдруг она всё-таки решит повеселить меня.

Саенис достала кожаный жгут и заткнула им рот Кьяре. Унизительно, но все же приятней, чем обычным куском дерева. Крем глаза девушка заметила свою сумку на плече у Саенис. Так близко и так далеко одновременно, никак не дотянуться.

Лемифинви показался в поле ее зрения. Накинув плащ, сотканный из каких-то вьющихся растений, он проворчал:

— Ненавижу снег. Почему нельзя было присягнуть богине удовольствий?

Какой он низкий, еле дотягивается до плеча, подумалось Кьяре.

Он приобнял тифлингессу и Саенис за талию. Хлопнули, распахнувшись, два полупрозрачных крыла, и девушка почувствовала, как оторвалась от земли. Каким бы мелким ни был этот фей, но сила у него была несоизмеримая. Поднявшись достаточно высоко, он стрелой пронесся над ледяной пустыней. Морозный воздух просочился в прорехи зимнего костюма, и тифлингесса начала замерзать. Спустя некоторое время, довольно непродолжительное, он приземлился.

— Пригнитесь, — скомандовал он, а после накинул на девушек свои крылья. — Без резких движений. Идите с моей скоростью.

Они медленно двинулись вперед. Стоял сильный мороз. Холодный ветер резал хуже ножа, лицо девушки почти сразу онемело. Кьяра задрожала от холода. Медленно, очень медленно они подошли к черным палаткам, возле которых выстроился полукругом отряд караульных. Кьяра прошла буквально в нескольких футах от одного из них, и тот не обратил на нее никакого внимания. Невидимость, подумалось ей. Она не стала делать глупостей, привлекать внимание дозорных. Очень уж захотелось жить.

У входа в лагерь она увидела знакомые серые головы, посаженные на колья, а за головами — руки, ноги, торсы. Значит, в ее отсутствие поймали перевертышей. Затем Кьяра увидела привязанный к столбу труп мужчины. В приколоченный к груди руках он держал какой-то блестящий предмет, а кожа на его спине колыхалась на ветру двумя большими рваными лоскутами.