Книга Зимы - [109]

* * *

Резкий крик разбудил Кьяру. Она мгновенно села на кровати, затем и вовсе вскочила проверить, что происходит. Лекарь выскочил из комнаты Эридана, чуть не сбив тифлингессу с ног. Белый как полотно эльф метался по кровати, шепча что-то сбивчиво и монотонно. На повязках выступила кровь — швы разошлись от неосторожных движений. Лекарь, вернувшись с водой и лекарствами, принялся латать потревоженную рану. Эльф, казалось, не обращал на это никакого внимания, словно не воспринимал происходящего вокруг. Шепот сбивался на стоны.

Убедившись, что Эридан в руках лекаря, девушка вернулась в постель. Метель равнодушно заглушила стенания.

Глава 23 Несправедливость

Кьяра проснулась от лютого холода. Даже две огромные шкуры, служившие ей одеялами, не спасали от него. Изо рта шел пар, а утренние слезинки на ресницах превратились в кристаллики инея. Она встала, тут же накинула теплый костюм и меховой плащ, пряча под ним окоченевшие ладони. Поглядев на угольницу в своей каморке, она увидела холодную золу. За ширмой не мерцал обычный неровный свет фонарей, только тьма. Девушка выглянула в основной зал. На деревянном настиле местами лежал снег, кресло Эридана было опрокинуто, а вода в умывальном тазу покрылась льдом. Похоже, ночью метель ворвалась в шатер, потушив жаровни и фонари, навела беспорядок, побуйствовала и ушла.

Кьяра заглянула в комнату эльфа. Тот лежал без движения, на синеватом от холода лице поблескивали капельки испарины. Даже этот мороз был не в состоянии пробудить его. Возможно, он был без сознания. Лекарь куда-то пропал, хотя запах свежих бинтов все еще витал в воздухе. Тифлингесса поспешила укрыть Эридана одеялами со своей постели и зажечь все жаровни, перетащив в его комнату. После этого выглянула на улицу. Мороз стоял просто зверский, лицо сразу сковало болью. Гвардейцы у входа, укрытые шкурами до самых глаз, выглядели двумя черными пригорками.

Отойдя от источника тепла, девушка наколдовала замораживающий луч, целясь под ноги. Кровь серебряного дракона тотчас пробудилась, даруя спасительное облегчение. Лютый мороз перестал приносить такую страшную боль, но все равно она поймала себя на мысли, что немного скучает по родине. Вот уж где точно никогда не бывает холодно.

Потихоньку дошла до лазарета. Здесь тоже вытащили все одеяла, запалили все источники огня. Укутанные в плащи дракониды ежились от холода.

— Доброе утро, — сказала Кьяра Янтарю. — Ночной лекарь куда-то пропал, я заволновалась и решила прийти сюда…

— Доброе, — отозвался драконид, хотя тон у него явно не соглашался с мнением о доброте этого утра. — Я знаю, он пришел несколько часов назад. Сказал, что лорду уже ничего не угрожает, но тот без сознания. Мы хотели сменить его, но тут ударил этот мороз. Жаровни разом потухли. Мы забеспокоились о пациентах, начали их укрывать.

— Было бы хорошо, если бы кто-нибудь присмотрел за Эриданом, — стояла на своем девушка. — Он немного синий и в испарине.

— У него была тяжелая ночь, поэтому испарина, — покачал головой Янтарь, — а синий, наверное, от этого собачьего холода.

— Все-таки зайдите проверить, — сказала напоследок тифлингесса.

Она понимала, что у жрецов и без этого много хлопот, но позаботиться о паладине нужно было в первую очередь. Добежав до шатра, она распорядилась, чтобы денщик сделал горячего питья. Цвет лица эльфа улучшился, синева исчезла.

Бедный, продрогший Лиам принес чайничек с кипятком и немного еды. Перекусив находу, Кьяра вынесла пару кружек укутавшимся гвардейцам. Из-под слоя шкур показалась синяя шевелюра. Арадрив с благодарностью принял согревающее питье. Вид у него был несчастный, даже не было сил шутить. Второй стражник, незнакомый Кьяре, тоже выразил свою благодарность. Налив кружку себе, тифлингесса схоронилась в комнате паладина, где сейчас было теплей всего. Наблюдая за его мерным дыханием, она вновь поймала себя на беспокойстве. Возможно, тому виной было его недавнее мягкое отношением и доверительный тон. Это неуловимо располагало к себе.

Через некоторое время послышались шаги, и в комнату вошла Эрта. Склонившись над эльфом, она недовольно цыкнула языком, после чего звонко ударила по его щеке. Тот распахнул округлые от удивления глаза.

— Я же говорить, ты ночь пережить, — проговорила она. — Как чувствовать?

Эридан попытался что-то сказать, но только беззвучно зашевелил губами.

— Есть вода горячий, что-то пить? — деловито поинтересовалась женщина.

Кьяра принесла еще неостывший чайник, и заклинательница принялась аккуратно поить эльфа, пока тот не начал отфыркиваться. Опустившись на подушку, он посетовал слабым голосом:

— Меня убьешь или ты, или твое лечение. Боль адская. Ночью усилилась. Сейчас… трудно сконцентрироваться из-за нее. Каждое движение отдается в ребра и спину.

— Ничего, — улыбнулась в ответ Эрта. — Боль — хорошо. Боль — живой тело. Надо сила. Будешь есть и отдыхать лишь, никакой дела, или я кутать и вязать тебя как дитя, ты не любить.

От этих слов паладин скривил недовольное лицо, но сил на какое-либо сопротивление у него уже не было. Ночь высосала из него все соки, а двухдневное голодание только усиливало ощущение опустошенности.