Книга за книгой - [14]

Распахнула дверь в старый дом и пошла вверх по лестнице; я знала: он лежит и вслушивается в мои шаги. Вошла в комнату и прямиком к нему, наклонилась и поцеловала его.

А когда выпрямилась, мне показалось, я не здесь. И такое поразительное спокойствие, никаких метаний, они остались позади.

Это было удивительное чувство.

Я хочу тебя, сказала я, глядя на него.

Стянула с него одеяло и медленно раздела его. Он лежал совершенно тихо. Я разделась, он протянул ко мне руки и улыбнулся.

После никто из нас ничего не сказал, я прижалась к нему, положила голову ему на грудь. Даже уходя все равно ничего не сказала. «Мне пора» нарушило бы магию, вернуло нас в окружающую жизнь. Я оделась, нежно провела рукой по его груди, поцеловала его и тихо вышла. На улице воздух был исполосован дождем, земля раскисла, в колею от грузовика набралась серо-желтая вода. Что будет, когда Ивар вернется домой, я не представляла: как я себя поведу, все ли написано у меня на лице, будет мне страшно или стыдно. Всякому горю свое время, сказала я себе, пошла в спальню, открыла окно и легла навзничь на постель. Во мне словно бы включились механизмы, о наличии которых я не знала.

Так вот оно какое, счастье.

Так вот оно какое, удовольствие.

Я закрыла глаза и заснула под шум дождя за окном, ветер мотал его то вверх, то вниз.

К возвращению Ивара во мне не было ни крупицы ни страха, ни вины. Он ничего не заметил, я была какая всегда. И ребята тоже не заметили. С собой я держалась начистоту, от мыслей не пряталась, а все потому, что ничего плохого не сделала. И это тоже было мне в новинку. Жить без тени. Без темных закоулков, в которые прячут довольно очевидные истины.

Но меня пугало, как я пойду к нему. Еще не имелось формы для того, что между нами было. К тому же я не знала, какие у него мысли — только чувства.

Вдруг нас разделяет пропасть?

Я понесла ему обед, когда Ивар еще сидел за столом, чтобы ясно показать — между мной и тем другим нет ничего, что боится дневного света.

Сердце колотилось в груди, как у девчонки, пока я поднималась по лестнице и думала, как он там меня ждет.

Я скучал по тебе, сказал он тихо, когда я вошла в комнату.

Я остановилась перед ним.

Иди ко мне.

Не сейчас, сказала я.

Нет, иди.

Он внизу, дома.

Александр встал.

Тогда я к тебе пойду, сказал он.

Встал сзади меня, обхватил за талию, поцеловал в затылок.

Ты очень хорошая, прошептал он.

Я тебя люблю, прошептала я. Он задрал мне платье, стянул с меня трусы и вошел в меня. Я наклонилась вперед и оперлась о подоконник. Я дрожала всем телом, и дверь внизу хлопнула в другом мире, далеко-далеко.

Еще, твердила я, еще, еще, еще.

Ты очень хорошая, шептал он.

О, стонала я. О!

Никто не может отнять у меня те дни. Каждое утро я просыпалась счастливая, с таким сильным счастьем, которое защищало меня от всего, делало непобедимой.

Мы почти не говорили, напряжение было слишком велико, мы просто хотели друг друга.

Счастье стало нам щитом.

Послезавтра я уезжаю, сказал он однажды вечером.

Ты не смеешь, сказала я.

Мы найдем способ быть вместе, сказал он.

Ты пообещал, сказала я.

Я тебя люблю, сказал он.

Ты знаешь, что мне до сих пор никто такого не говорил? — спросила я.

Надеюсь, и потом никто и не скажет, ответил он.

Я тебя люблю, сказала я.

А еще был Ивар, дети, соседи, другие солдаты. И встречи по вечерам, тайком, урывками, но слишком мало; и для него мало, и для меня.

У меня нет никого другого, сказал он. Ни семьи, ни друзей закадычных. Я свободен, как ветер. Я так себя не ощущаю, но это факт. Иногда я думаю, какие возможности свобода дает. Что я могу ехать куда хочу, делать, что хочу. Понимаешь?

Да.

Давай со мной на волю.

Я не могу.

А хочешь?

Да.

До того я никогда не думала, что мир открыт. Я знала, что он где-то есть такой открытый, но не для меня, на себя я его не примеряла. И я не поэтому поступила так, как поступила. Просто я думала об Александре все время, каждую минуту чувствовала его рядом, все мои чувства были устремлены к нему. Жить без него мне казалось невыносимо. Невыносимо. Это было как помешательство. Меня тянуло к нему с силой, против которой я не могла устоять.

Пропади оно пропадом думала я. Со мною вместе.

А дети не пропадут. Они уже большие, справятся. Они сроднились со здешней жизнью. Они не мои, они свои собственные.

Утром, когда никого не было, я сложила рюкзак и спрятала на сеновале. Вечером, когда все уснули, я взяла его и пошла вдоль ограды к лесной опушке на краю хутора, он ждал меня там.

Мы поцеловались через ограду, прежде чем я стала перелезать через нее.

У тебя последний шанс передумать, сказал он.

Я не передумала, ответила я.

Я — дезертир, сказал он. Поймают — повесят.

Идем, сказала я, взяла его за руку и пошла к фьорду в линялом свете июньской ночи.

Через час нас подобрала лодка, рыбачья шхуна, оба хозяина, братья, были на борту, Александр им заплатил.

Я знала их с детства, они никак не ожидали увидеть меня здесь, и было заметно, как им неприятно.

Меня развезло от вони бензина и качки, но все же я поспала несколько часов, положив голову Александру на колени.

Мы дошли до места к полудню следующего дня. Было облачно, холодно, фьорд под горами казался черным. Братья подвели лодку вплотную к скалам, я взяла рюкзак и спрыгнула на выступ.