Книга воспоминаний о Пушкине - [74]
4) Александр Пушкин помещён в Царскосельский лицей по совету и содействию не Александра Николаевича Тургенева, а Александра Ивановича Тургенева,[572] коего имя довольно известно и на поприще гражданском и в кругу нашего литературного мира.
5) Биограф утверждает, что в лицее А. Пушкин читал мало. Совсем напротив! Он там изучил чтением всех лучших современных и прежних писателей, как иностранных, так и русских. — В зрелом возрасте, прибавляет биограф, он выучился по английски. Опять ошибка. Вступив в лицей, он уже этот язык знал, как знают все дети, с которыми дома говорят на этом языке. — Ещё ошибка, будто А. Пушкин после учился по-польски. Он не учился этому языку, а мог его понимать столько, сколько все русские понимают другие славянские наречия. Справедливее бы прибавить, что он выучился в зрелом возрасте по-испански[573]. Г. биограф ошибается и в том, будто незабвенный наш Державин благодарил сына моего за читанное им сочинение «Безверие». Сын мой на 15 году своего возраста, на первом экзамене в императорском лицее, читал не Безверие[574], а Воспоминание о Царском селе[575], в присутствии Г. Р. Державина, — пьесу впоследствии напечатанную в «Образцовых сочинениях». Бессмертный певец бессмертной Екатерины благодарил тогда моего сына и благословил его поэтом. Безверие он читал при выпуске своём на последнем экзамене, и, к сожалению России, Державина уже не было в здешнем мире. Я не забуду, что за обедом, на который я был приглашён графом А. К. Разумовским[576], бывшим тогда министром просвещения, граф, отдавая справедливость молодому таланту, сказал мне: «Я бы желал однако же образовать сына вашего к прозе». Оставьте его поэтом отвечал ему за меня Державин с жаром, вдохновенный духом пророчества.
6) Ни я, ни кто другой из близких моему сыну никогда не слыхивал от него французского эпитета, приданного в биографии русскому книгопродавцу[577], бывшему будто бы главным его корреспондентом[578], эпитета, который впрочем и не имеет смысла: так он сочинён не впопад и наскоро.
7) Слава Библиотеки для Чтения возбудила в нём желание основать свой собственный журнал — говорит г. биограф. Если это не насмешка, то трудно отыскать настоящее значение сего выражения. Дело в том, что Александр Пушкин, не желая более участвовать, хотя совершенно посторонним и независимым содействием в журналах, коих не одобрял ни по содержанию, ни по направлению оных, решился издавать свой журнал, в коем он и прочие литераторы, одинаково с ним судившие о литературе, могли бы печатать свои труды. При своих довольно стеснённых обстоятельствах (слова биографа)… Он вовсе не полагал больших надежд на успех этого издания; он был слишком беспечен, слишком поэт в душе и в действиях своих для замышления подобной спекуляции.
8) Обращаясь к характеру и литературной жизни покойного моего сына, скажу, что г. биограф во многом ошибается: иногда кажется мне, что ему неизвестны многие его творения, особливо из числа последних. Я никогда не соглашусь с ним (да и многие вместе со мною) в том, что талант его пред кончиною начинал упадать. Медный всадник, Капитанская дочка и другие творения доказывают противное.
9) Капитанская дочка была напечатана не в одной из первых книжек «Современника», а напротив в последней из изданных им.
10. Пушкин завидовал некоторым новым талантам! (слова биографа). Не как отец, а как беспристрастный любитель русской словесности, смею спросить: кому из молодых писателей Александр Пушкин мог завидовать? Он не только был совершенно чужд гнусного порока зависти, но, напротив, можно сказать, он иногда увлекался излишним пристрастием в поощрении возникающих талантов. Конечно, при этом был он и строг в суждениях своих, особенно в последнее время, когда дарование его более и более созрело и остепенилось. Нередко бывал он и резок и решителен в отзывах своих. Всё, что казалось ему изысканным, противоречащим истине и природе, как в наших писателях, так равно и в иностранных, находило в нём критика строгого и неумолимого. Это так; но приписывать эту строгость зависти позволено только тому, кто вовсе не знал покойного сына моего и не мог оценить душу, чувства и правила его… Есть в биографии обвинение и другого рода: но оно не заслуживает опровержения — ни моего и никого другого, кто бы вздумал писать против г. биографа. Эпиграммы поэта могли не нравиться противникам его и быть для них источником
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая жена великого князя Московского Ивана III Васильевича гречанка Софья Палеолог (ум. 1503) принадлежит к числу наиболее ярких женщин в истории средневековой Руси. Ее образ окутан легендами и домыслами. Чего только не приписывали ее влиянию при московском дворе! Это будто бы она заставила своего супруга покончить с унизительной зависимостью от Орды, ввести утонченные греческие и европейские обычаи, пригласить в Москву лучших европейских мастеров для перестройки Кремля! И это будто бы она отравила наследника престола — князя Ивана Молодого, сына Ивана III от первого брака! Но действительность, как это всегда бывает, сильно отличается от легенд.
«Феминистки не носят розовое (и другие мифы)» — не учебник, не инструкция, помогающая стать «правильной» феминисткой, и не сборник научных эссе, объясняющих историю женского движения. Эта книга — о чувствах, которые сначала превращаются в мысли, а потом в действия. Вполне вероятно, что большинство из тех удивительных женщин, которые рассказали здесь свои истории, только лишь начали свой путь и им еще предстоит узнать, каково это — быть феминисткой и бороться за свои права. Эта книга не научит основам феминизма, но раскроет, что главное в этом движении — женщины: сложные, непонятные, любящие макияж, розовый цвет, смеющиеся, плачущие, иногда сбивающиеся с пути.
Автор книги — известный дирижер Большого театра СССР, народный артист СССР, профессор Московской консерватории делится своим огромным, более чем полувековым опытом руководителя оперных постановок и симфонических концертов. Знакомя читателей со своей очень трудной, бесконечно увлекательной профессией, Б. Э. Хайкин попутно дает небольшие яркие зарисовки тех или иных сторон творчества крупных советских и зарубежных дирижеров, певцов, композиторов, режиссеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.