Книга странных новых вещей - [8]

Шоферу не терпелось отправиться в путь, предстояла еще долгая дорога. Откусив изрядный кусок банана, он завладел телефоном Питера и недоверчиво исследовал его.

— А его карта годится? — пробормотал он, жуя. — Чтобы звонить… э-э… в Англию?

— Думаю, что да, — ответил Питер. — Конечно.

Шофер с подчеркнутым безразличием отдал ему телефон:

— Как по мне — нормальный рабочий мобильник.

Питер укрылся в тени железного козырька, нависающего над бензиновыми колонками, и попытался еще раз набрать правильную последовательность символов. В этот раз он был вознагражден отрывистой мелодией: международный код, а потом номер Би. Прижав прямоугольничек к уху, он глядел на незнакомую голубизну неба и точеные деревья, окружающие стоянку.

— Алло?

— Это я, — сказал он.

— …ло?

— Ты меня слышишь? — спросил он.

— …слышу тебя… — отозвалась Би. Голос ее был окутан метелью помех.

Случайные слова, словно беспорядочные искры, выпрыгивали во все стороны из крошечного усилителя телефона.

— Я во Флориде, — сказал он.

— …бокая… ночь, — ответила она.

— Извини… Я тебя разбудил?

— …люблю тебя… как у тебя… знаешь?..

— В полном порядке, — сказал он; телефон скользил в потных руках. — Извини, что звоню сейчас, но, может, потом больше и не получится. Самолет опоздал, и мы спешим.

— и… о… в… я… парень что-нибудь знает?..

Он отошел от машины подальше, лишившись тени металлического навеса.

— Этот парень ничего не знает, — пробормотал Питер, веря, что его слова донесутся отчетливей, чем ее слова к нему. — Я даже не уверен, что он работает на СШИК.

— …не… совался?

— Нет, еще не интересовался. Спрошу.

Он слегка робел. Уже минут двадцать или тридцать ехал в машине с шофером и не удосужился узнать, трудится тот на СШИК или просто нанят привезти его. Все, что он узнал до сих пор: маленькая девочка с фотографии на приборной панели — это шоферова дочка, сам шофер только что развелся с матерью девочки, а мать мамы девочки — адвокат и прикладывает все усилия, чтобы зять пожалел, что родился на свет.

— У меня сейчас… голова идет кругом. И в самолете не спал. Я напишу тебе, когда… ну, когда окажусь там. Времени будет много, я тебе обо всем расскажу. Как будто мы путешествуем вместе.

Потом зашуршали помехи, и он уже не был уверен, то ли она замолчала, то ли ее слова утонули в этом шуме. Он заговорил громче:

— Как там Джошуа?

— …первые несколько… о… маю… рядом…

— Извини, прерывается. И этот парень просит меня заканчивать. Пора ехать. Я тебя люблю. Хотел бы… Я тебя люблю.

— …я тебя…

И она пропала.

— Ваша жена? — спросил шофер, когда Питер снова сел в машину и они отъехали от стоянки.

«На самом деле нет, — хотелось сказать Питеру, — это не моя жена, а куча бессвязных шумов в железной коробке».

— Да, — сказал он.

Питеру было сложно объяснить постороннему свое упрямое предпочтение общаться лицом к лицу. Даже Беатрис иногда не могла этого понять.

— Вашего пацана зовут Джошуа?

По всему, водителя не касалось общепринятое табу на подслушивание.

— Джошуа — это наш кот, — сказал Питер, — у нас нет детей.

— Спасает от проблем, — сказал шофер.

— Вы второй человек за два дня, кто говорит мне об этом. Но уверен, что вашу дочь вы любите.

— А что мне остается!

Водитель помахал рукой в направлении ветрового стекла, указывая на весь мир опыта, предназначения или чего-то такого.

— Чем занимается ваша жена?

— Она медсестра.

— Отличная работа. В любом случае лучше, чем адвокат. Помогать людям, а не портить им жизнь.

— Ну, я надеюсь, что быть священником — то же самое.

— Уверен, — легко отозвался шофер, но в голосе его уверенности не было.

— А вы? — спросил Питер. — Работаете в СШИК или они вас разово наняли?

— Я на них уже девять лет работаю, — сказал шофер. — Вожу в основном всякие грузы. Иногда ученых. СШИК проводит много конференций. Ну и время от времени вожу астронавтов.

Питер кивнул. И на секунду вообразил, как шофер встречает астронавта в аэропорту Орландо, представил увальня с квадратной челюстью в похожем на луковицу скафандре, неуклюже шагающего по залу прибытия навстречу шоферу, держащему в руках табличку. Потом его передернуло.

— Я никогда не думал о себе как об астронавте, — сказал он.

— Да, слово уже устарело, — согласился шофер. — Я использую его только из уважения к традиции, наверно. Мир меняется слишком быстро. Отвернешься на секунду от чего-то, что было вечно, — и от него уже одно воспоминание.

Питер выглянул в окно. Шоссе казалось точно таким же, как и в Англии, отличие было только в том, что по обочинам стояли гигантские металлические знаки, информирующие его, что такие замечательные достопримечательности, как река Эконлокатчи или местный заповедник имени Хэла Скотта находятся где-то рядом, скрываясь за лесополосой с буреломом. Стилизованные изображения на стендах призывали наслаждаться отдыхом на природе и верховой ездой.

— Что мне нравится в СШИК, — сказал шофер, — так это что они блюдут традиции. Или просто держат марку. Они купили мыс Канаверал, вы слышали? Все там скупили. Должно быть, он стоил им целого состояния, а ведь могли построить космодром где-нибудь еще, сейчас полно места, чтобы прибрать к рукам. Но они захотели именно мыс Канаверал. Это, я вам скажу, высокий класс.