Книга стихотворений - [18]

Геллия с матерью; пусть персов изучит волшбу!

Матери с сыном родным породить полагается мага,

Ежели только не лжёт их нечестивый закон.

Пусть же будут богам его заклинанья угодны

В час, когда жертвенный тук в пламени таять начнёт.

91

Геллий, не потому тебе доверял я всецело

В этой несчастной моей и безнадёжной любви,

Не потому, что тебя я считал человеком надёжным

И неспособным ко мне гнусные чувства питать, —

5 Нет: потому что тебе не матушка и не сестрица

Та, к которой меня злая снедала любовь.

И не настолько с тобой, я думал, мы были друзьями,

Чтобы за это одно мог ты мне яму копать.

Ты по-иному судил. Тебя привлекает любое

10 Дело, если ты в нём чуешь преступный душок.

92

Лесбия дурно всегда, но твердит обо мне постоянно.

Нет, пропади я совсем, если не любит меня.

Признаки те же у нас: постоянно её проклинаю,

Но пропади я совсем, если её не люблю.

93

Меньше всего я стремлюсь тебе быть по сердцу, Цезарь:

Что мне, белый ли ты, чёрный ли ты человек?

94

Хрен пустился блудить. Пустился блудить? что ж такого?

Как говорят у людей: овощу нужен горшок.

95

«Смирну», поэму свою, наконец мой выпустил Цинна,

Девять посевов и жатв он протрудился над ней,

Триста тысяч стихов успел в то же время Гортензий…

………

5 «Смирну» везде разошлют, до вод глубоких Сатраха

Свиток её развивать будут седые века.

А в Падуанском краю Анналы Волузия сгинут

И на рубахи пойдут тамошним карпам речным.

Будь же в сердце моем необъемистый подвиг поэта, —

10 Чернь же радует пусть дутый болтун Антимах.

96

Если к могилам немым долетев, от нашего горя

Может повеять на них миром и радостью, Кальв,

Страстно желаем ли мы возврата любви не забытой

Или же плачем о днях дружбы, когда-то живой, —

Верно Квинтилия так не горюет о ранней кончине,

Сколь веселится, твою верную видя любовь.

97

Нет, я сказать не смогу, что хуже (простите мне, боги!)

Пахнет — Эмилиев рот или Эмилиев зад.

Рот ли грязней у него, или зад у него неопрятней,

Чище всё-таки рта и приспособленней зад.

5 Главное: он без зубов. А зубы Эмилия — с локоть,

Кажет он дёсны — точь-в-точь старый дорожный сундук,

А между ними провал — как отверстие потной мулицы,

Ставшей пузырь облегчить в жаркий полуденный час.

Многих он женщин имел, из себя он корчит красавца, —

10 А не послать ли осла в мельне вертеть жернова?

Что же о тех я скажу, кто его обнимать не стыдится?

Больше им было б к лицу гузно лизать палача!

98

Лучше подходит тебе, чем кому-либо, пакостный Вектий,

То, что народ говорит про болтунов и шутов:

Славно таким языком, лишь только представится случай,

Задницы можешь лизать и сапоги мужичья.

Ежели нас погубить всех сразу желаешь ты, Вектий,

Рот лишь открой — и уже сделал ты дело своё.

99

Я у тебя за игрой похитил, мой нежный Ювенций,

Сладостный с губ поцелуй — сладостней пищи богов.

Не безнаказан был вор. О, помню, более часа

Думалось мне, что повис я в высоте на кресте.

5 Стал я прощенья просить, но не мог никакими мольбами

Хоть бы на йоту смягчить твой расходившийся гнев.

Лишь сотворил я беду, ты тотчас следы поцелуя

Истово начал с лица всей пятернёй обтирать.

Словно затем, чтоб моей на лице не осталось заразы,

10 Будто пристала к нему уличной суки слюна!

Кроме того, не скупясь, предавал ты меня, несчастливца,

Гневу Амура, меня всячески ты распинал.

Так что тот поцелуй мимолётный, амбросии слаще,

Стал мне казаться теперь горше полыни самой.

15 Если проступок любви караешь ты столь беспощадно,

То я могу обойтись без поцелуев твоих.

100

Целию мил Авфилен, а Квинтий пленён Авфиленой, —

Сходят с ума от любви, юных веронцев краса,

Этот сестру полюбил, тот брата, — как говорится:

Вот он, сладостный всем, истинно братский союз.

Счастья кому ж пожелать? Мой Целий, тебе, несомненно, —

Редкую дружбу свою ты доказал мне, когда

Неудержимая страсть у меня всё нутро прожигала,

Будь же, мой Целий, счастлив, знай лишь победы в любви.

101

Брат, через много племён, через много морей переехав,

Прибыл я скорбный свершить поминовенья обряд,

Этим последним тебя одарить приношением смерти

И безответно, увы, к праху немому воззвать,

5 Раз уж тебя самого судьба похитила злая, —

Бедный, коль на беду отнят ты был у меня!

Ныне же, как нам отцов завещан древний обычай,

Скорбный обряд совершу, — вот на могилу дары;

Пали росою на них изобильные братнины слёзы.

10 Их ты прими — и навек, брат мой, привет и прости!

102

Ежели есть человек, хранить умеющий тайны

Друга, которого он честную душу познал,

Я, мой Корнелий, таков, святому закону причастен, —

Можешь отныне меня ты Гарпократом считать.

103

Лучше отдай мне, Силон, мои десять тысяч сестерций

И сколько хочешь потом будь и заносчив и груб,

Если же любишь деньгу, тогда перестань, умоляю,

Сводником быть и притом груб и заносчив не будь.

104

Значит, веришь и ты, что я мог оскорбленьем унизить

Ту, что мне жизни милей и драгоценнее глаз?

Нет, — а если бы мог, не пылал бы столь гибельной страстью.

Ты же, совсем как Таппон, призракам верить готов.

105

Тщетно пытается хрен на Пимплейскую гору взобраться;

Вилами тотчас его музы оттуда спихнут.

106

Каждый, кто с крикуном красивого мальчика видит,

Скажет: как жаждет юнец, чтобы купили его!

107

Если что-либо иметь мы жаждем и вдруг обретаем

Сверх ожиданья, стократ это отрадней душе.