Книга Рабиновичей - [47]
Я тогда пропустил несколько лекций по истории критики. Никого из своего потока я пока не знал и ходил по рядам, спрашивая, кто одолжит мне конспекты. Одни бормотали в ответ какие-то пустые отговорки, другие пускались в многословные объяснения, которых я не слушал, третьи ссылались на неразборчивый почерк.
Последняя, к кому я подошел, девушка в верхнем ряду, посмотрела на меня молча, насмешливо и чуть подозрительно. Девушка была хорошенькая, хрупкая, с ямкой на круглом кончике большого носа.
Она открыла свой портфель, достала десяток страниц и протянула мне. И огорошила вопросом:
— Чем расплачиваться будешь?
Я так удивился, что не смог сразу ответить.
— Натурой? — И после паузы: — Яйца? Мясо? Хлеб? Сало?
У Мари оказался своеобразный юмор и манера шутить без улыбки. Она часто напускала на себя вид Хэмфри Богарта — тяжелый взгляд вниз, сигарета в уголке рта — и невозмутимо выдавала такое, что хоть стой, хоть падай. Я обожаю женщин с юмором.
На следующий день я принес ей коробку яиц (бурых, разумеется, я терпеть не могу привкус белых яиц). Это ее рассмешило. Смеялась она, почти не открывая рта, — прятала кривоватые зубы. Был полдень, и она предложила мне съесть яйца вместе.
Она приехала из Турне. Снимала задорого комнатку недалеко от университета, крошечную мансарду со скошенным потолком, таким низким, что мне пришлось нагнуться.
Это был веселый обед, то и дело прерываемый взрывами хохота. С тех пор мы больше не расставались. Была ли она влюблена в меня? Не думаю. Как бы то ни было, я повел себя честно: не стал скрывать, что я гомосексуалист.
Мы были в кинотеатре «Эльдорадо», посмотрели дурацкий фильм, французскую комедию, а потом стали искать, где бы выпить. Был субботний вечер; все кафе полны. Наконец в «Сирио» освободился столик, как раз когда мы вошли. Вдруг я заметил силуэт кузена Йоси — он сидел напротив в одиночестве, уставившись на шапку пены в бокале пива.
Я никогда не был особенно близок с Йоси. Мы видимся раз в два-три месяца на семейных праздниках. Я не нахожу его ни симпатичным, ни неприятным. Мне больше по душе другие Рабиновичи, не без тараканов, но куда интереснее, например, его мать тетя Сара, двоюродный дед Арье, кузины «ины». Рядом с ним Йоси выглядит этаким Рабиновичем второй категории, Рабиновичем запаса.
Йоси заметил меня. Он встал и подошел к нашему столику, чтобы поздороваться. Я счел себя обязанным пригласить его посидеть с нами; он отказался; я, проформы ради, настаивал, и он, воспользовавшись этим, согласился.
Я думал, что Мари будет с ним скучно. Они обменялись несколькими более или менее остроумными фразами, и я вдруг понял, что он ее клеит. Это меня ошеломило. Вскоре стало ясно, что и она не прочь, — это ошеломило меня еще сильней.
Они принадлежали к двум разным мирам, которые никогда не должны были сойтись.
Мари и Йоси начали встречаться, поселились вместе, стали устоявшейся официальной парой, почти супругами. Я немного ревновал: мы больше не виделись с Мари наедине, только в присутствии Йоси, на семейных праздниках, раз в два-три месяца. Йоси украл у меня подругу.
Вдвоем они выглядели счастливыми, миловались у всех на глазах; Мари называла Йоси «сердечко мое», и он заливался краской. Мне они казались все более неподходящими друг другу.
Они говорили о женитьбе. Потом вдруг перестали говорить. Дурной знак.
Кончилось тем, что они поссорились при всей семье. Этот эпизод остается одним из самых неприятных в семейной истории Рабиновичей. Меня, по непонятной причине, одолел смех, надо думать, нервный. Я закрыл лицо руками и чуть не залез под стол. Когда Мари наконец ушла, мне удалось скрыться в туалете. Там смеяться сразу расхотелось. Я посмотрел в зеркало. Мое лицо в неоновом свете было серым и осунувшимся.
Это лицо осталось в моей памяти маской Смерти, как будто уже тогда, в «уголке задумчивости», я предчувствовал, что вся эта история меня убьет.
Через несколько месяцев после той ссоры на Пейсах позвонила Мари. Она назначила мне встречу в шикарном баре, в Саблоне. Я думал, она хочет помириться с моим кузеном. На свинцовых ногах я дошел пешком от Королевской библиотеки, где в тот день работал.
Войдя, я несколько раз окинул взглядом бар и не сразу нашел ее — оказалось, что она сидит прямо передо мной. Она не изменилась. Это я отвык от ее лица.
Она рассматривала свои ногти с серьезным, сосредоточенным видом. Обнаружив, что я стою перед ней, состроила неловкую, какую-то детскую гримаску. Я расцеловал ее в обе щеки и сел.
Мы поговорили о том о сем. Вскоре темы иссякли. Она помолчала, глядя на дно своей чашки, и выпалила:
— Эрнест, я хочу ребенка.
Я не знал, что ответить. Только и смог выдавить из себя:
— Вот как?
— Но я не хочу отца, — добавила она.
— Вот как? — повторил я.
— И я подумала о тебе.
— Э…
— «Э» да или «э» нет?
— Э…
Я согласился.
Мы переспали в ее новой квартире на улице Конкорд. Я закрывал глаза и представлял себе парней, в которых когда-то был влюблен. Старался не замечать ее женского запаха и, главное, не касаться грудей. Мне удалось кончить в нее. Это наполнило меня неизъяснимой гордостью.
Я оделся в каком-то стыдном молчании. Мари осталась голой. Она улыбалась, но как будто издалека. Я уже чувствовал себя отцом, и это меня тревожило: отец-гомосексуалист, шутка ли? Как это отразится на ребенке? Я знал, что Мари хотела ребенка без отца, но невольно представлял себе, как веду за ручку мальчугана лет трех-четырех и степенно объясняю ему смысл жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.