Книга попугая - [89]

Человек — это страшная сила, мой друг,

Его планов стрела в цель всегда попадет.

На земле и в воде — он повсюду силен!

И ни рыба, ни змий от него не уйдут.

«И начал сын эмира служить змее, как раб, стоя на одной ноге. „Кто ты такой, — спросила змея, — откуда идешь и по какому делу пришел?“ — „Я сын сеистанского эмира, — ответил он, — превратности судьбы заставили меня испить такого яда, притеснение времени довело меня до такого дня. Отец меня притеснял, брат враждовал со мною, и я пустился по миру. Мне стыдно служить сынам своего собственного рода, опоясываться поясом служения перед такими же существами, как я сам. Поэтому я хочу несколько дней послужить тебе, некоторое время хочу быть твоим рабом. В тебе есть несколько таких вещей, которые делают возможным служение тебе, есть такие свойства, каких нет у людей. Первое из них то, что в голове твоей есть жало, причиняющее боль, но зато под тобой — сладость клада. Затем, ты, подобно почтенной матроне, большей частью закрываешься прахом, подобно отшельнику, большую часть года проводишь под землей. Затем, то, что ты убиваешь даже собственных детей, если знаешь, что они кому-нибудь причинят вред, сама устраняешь от людей ту пагубу, которую они могли бы принести. По причине такой избранной природы, вследствие таких похвальных поступков я решил служить тебе, поступить к тебе в услужение“.

Змее эти речи понравились, и она согласилась принять его в свое общество. Когда прошло несколько дней и стало ясно, что сын эмира оказывает ей большие услуги, змея обратилась к нему с такой речью:

„О сын эмира! Я уже давно довольствуюсь прахом, не ищу ничего, кроме пустыни, очень давно отказалась от развалин и не сторожу кладов. В окрестностях нет зарытых денег, которые я могла бы дать тебе, нет поблизости клада, который я могла бы подарить тебе. Но я чрезвычайно сконфужена твоей службой, твое смирение заставляет меня стыдиться. Я не могу отпустить тебя, ничего тебе не дав, не могу проститься с тобой и позволить тебе уйти с пустыми руками. Скорее ступай в такой-то город, а я пойду следом за тобой“. — „Прекрасно“, — сказал сын эмира. „А у царя того города, — продолжала змея, — тысяча прирученных слонов, среди которых есть один белый. Этого слона тот повелитель чрезвычайно любит и ценит и ни единого часа не может провести без него. Когда этот слон пойдет на водопой, я заползу ему в хобот, буду всячески терзать его и не выползу до тех пор, пока ты мне не прикажешь. Когда ты покажешь такое искусство, тебе дадут все, что ты захочешь, подарят все, что бы ты ни попросил“.

Сын эмира направился в тот город, змея поползла следом за ним. Улучив удобный случай, она заползла слону в хобот и начала на сто ладов терзать его. Слон принялся исторгать вопли, валяться по земле, пришел в такое смятение, что от этого в смятение пришел весь город, и все звери и птицы тоже начали волноваться, и никто не мог прийти в себя».

Муки змей и слонов, это знай, Нахшаби,

Невозможно, мой милый, сравнить никогда.

То лишь мукой считай ты, когда лютый слон

От отчаянья станет слабей комара.

«Сколько ни старались знахари, сколько ни мучились кудесники, страдания слона становились все больше, исступление его становилось все ужаснее. Царь повелел кликнуть клич по городу, что всякий, кто сможет успокоить этого слона и облегчить ему мучения, заслужит такую-то награду, получит такое-то вознаграждение.

Сын эмира увидел, что печь нагрелась, и через семь дней пошел к царю и сказал: „Я могу вылечить слона, но только надо, чтобы сегодня ночью меня оставили с ним вдвоем“.

Так и сделали. Когда прошла первая стража ночи, сын эмира положил руку на лоб слону, змея выползла из его хобота, оказала услугу сыну эмира, выполнила свое обещание и пустилась к себе домой. Слон же за всю неделю впервые погрузился в сон и наутро проснулся в обычном здравии. Царь поздравил сына эмира с его проницательностью, похвалил его сметливость, оказал ему сотню тысяч почестей, осыпал его всяческими милостями, принял его в названые братья и подарил ему двух слонов, нагруженных золотом. Долго длившаяся нужда сына эмира сменилась покоем, долголетнее унижение перешло в почет. В скором времени правитель этого города из мира бренного переселился в мир вечный, и правление городом было предоставлено сыну эмира.

Это было следствием его службы и плодом оказанных им змее услуг».

Нахшаби, постоянно вельможам служи,

Постоянный ты в жизни увидишь успех.

Много лет я смотрю на людские дела,

И я вижу, что служба полезна для всех.

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, служба змее, являющейся врагом человека, не пропадает понапрасну. Неужели же может оказаться напрасной любовь к человеку и дружба с ним, если он — наивысшее из всех существ в мире? Теперь вставай, ступай к своему другу и стань прислужницей и рабыней его!»

Худжасте хотела последовать его совету, но белый слон-солнце высунул голову из Индостана востока, черная змея-ночь уползла в пещеру запада, поднялся дневной шум, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…

Нахшаби сегодня ночью собирался