Книга откровений. По следам Одолень-травы - [13]

Ежедневные примочки я оставил и для последующих двух курсов. С болиголовом вместе организм стал получать два сильнейших яда. Кроме них я вынужден был назначать травы, также считающиеся ядовитыми, но с двумя первыми они не выдерживали никакого сравнения, к тому же уравновешивались другими, укрепляющими иммунитет, обменные процессы, улучшающими состав крови и очищающими её от шлаков без каких-либо противопоказаний. Пятый курс включал в себя сосновый мёд, уже известную нам володушку с бальзамом такого же состава, как при втором курсе лечения. После еды шёл настой травы буквицы из расчёта одна столовая ложка на стакан кипятка. Настояв два часа и процедив, принимать его надо по одной трети стакана с чайной ложкой настойки очитка пурпурного. Как бы ни надоела, но постоянно напоминала о себе настойка ряски на ложке воды, не меньше четырёх раз с утра до вечера. Вечером — заваренный сухими головками красного клевера чай. И бальзам «Нежность». Кроме того, я посоветовал три раза в день съедать по шесть штук чернослива — это ценное дополнительное лекарство при лечении злокачественных опухолей, особенно при раке лёгких. (В самом начале я порекомендовал пить свекольный сок хотя бы по одному глотку, но даже после длительного отстаивания организм никак не хотел воспринимать его, отторгая категорически — изредка наблюдается такое индивидуальное неприятие свёклы.)

В середине февраля мы приступили к шестому курсу. Бурзянцев всё реже проводил время в постели. На костылях прохаживался по всем комнатам, заглядывал на кухню, интересуясь, скоро ли будет готов обед. Попросил принести из мастерской не мольберт, а портативный станок для закрепления на нужной высоте одетого в простую деревянную раму холста, загрунтованного для работы над новой картиной. Он стал бодрее, веселее, разговорчивей, много шутил, но болезнь наложила свой неизгладимый отпечаток: лицо осунувшееся, бледное, прячущиеся в отросшей бороде губы бескровные. Из больницы часто приходили лаборанты брать анализы. Кровь практически оставалась стабильной по всем показателям. Лейкоциты, лимфоциты, тромбоциты, эритроциты отвечали норме, слегка понижен был гемоглобин, СОЭ — 6. Поразмыслив, я решил вернуться полностью к комплексу четвёртого курса, усилив его соком медуницы. О ней я много говорил и прежде, и сейчас продолжаю восхищаться богатством её кроветворных микро- и макроэлементов, способных усилить эффект противоопухолевых средств, отрегулировать щелочно-кислотное равновесие, а также благотворно повлиять на печень, почки, больные лёгкие (в народе так и называют её — лёгочницей). Посоветовал не отказываться и от чернослива, он богат антиоксидантами.

В марте закрепил лечение взятыми из разных курсов (помимо болиголова, соснового мёда, сока дурнишника и примочек из борца) настоем травы очитка пурпурного вместе с бальзамом из 100 мл настойки софоры, 100 мл настойки марьиного корня, 100 мл настойки почек чёрного тополя, 50 мл настойки девясила, 50 мл настойки календулы, 50 мл настойки зверобоя, 25 мл настойки белены и 25 мл настойки цветков конопли. А через час после еды — отвар корней хмеля с каплями настойки цветков хмеля. Произвольно, в течение дня велел принимать настой корней копытня, а стакан настоя из одной чайной ложки хвоща полевого сочетать с бальзамом «Нежность». Не забыли и ряску. Столовыми ложками, без ограничения, пошёл и сосновый мёд с цветками сосны.

Весной Данилыч начал терять терпение. Устала и его жена, у неё особенно болели ноги, и двигалась она медленно, вперевалочку. По возможности я её тоже поддерживал, но готовить травяные настои для себя она ленилась, обходилась лишь втираниями настоек сирени, корней дягиля, ягод бузины и временами пила мою настойку корней сабельника. Чтобы проверить результаты лечения, Бурзянцева повезли в прежнюю больницу. После компьютерной томографии и других видов обследования, не поверив результатам и опасаясь случайной ошибки, повторно, досконально, тщательно сделали все мыслимые анализы, использовали всю имеющуюся аппаратуру, но не обнаружили в его организме никаких следов от прежней злокачественной опухоли и метастазов, вообще не нашли ни одной раковой клетки. Даже знаменитый хирург Рашит Газизович Бадыков, профессор, доктор медицинских наук, один из лучших специалистов по тактике лечения рака лёгкого, в недоумении развёл руками и вымолвил: «Фантастика! Никак поверить не могу, что всего за полгода какие-то травы могли совершить подобное чудо! Я решил бы, что меня вводят в обман, если б не имел на руках прежнюю историю болезни нашего пациента. Безнадёжного, обречённого на печальный исход».

Если до сих пор при случайной встрече в коридоре, когда я наведывался к Грачёву по поводу лечения больного с раком гортани, Бадыков здоровался лёгким кивком, иногда даже не глянув в мою сторону — мало ли кто из случайных посетителей выражает знак почтения к знаменитости, то теперь, увидев меня, он обязательно останавливался, протягивал руку для пожатия, барственно похлопывал по плечу, задавал разные вопросы, интересуясь моими успехами. Длилась такая расположенность недолго, пока не вкралась в наши отношения случайная тень. Пришёл ко мне с больным отцом майор медицинской службы из воинского гарнизона, расположенного в одном из районов республики. У отца был рак пищевода с метастазами в лёгкие, лежит в больнице у Бадыкова. Я обратил внимание на необычное дыхание больного, прерываемое в горле странным звуком, напоминающим отрыжку с натужным хлюпаньем, как это иногда наблюдается у едока при проглатывании крупного куска. Однажды мне пришлось случайно столкнуться точно с такими же непонятными звуками у другого больного, но тогда был известен его диагноз: свищ из пищевода в плевральную область. Майору я посоветовал поговорить с Бадыковым и сделать рентгеновский снимок. Утром Бадыков сам позвонил мне, попросил зайти к нему, если я не занят. Через полчаса я был в больнице. У Бадыкова сидел тот военный медик. Профессор объяснил нам, что наличие свища — плод моей фантазии, что больной прошёл рентгеноскопию неделю назад, зачем облучать его ещё раз?