Книга о слонах - [7]

С другой стороны, следует считать доказанным, что помощь слонов своим раненым собратьям возможна. Когда однажды Экли подстрелил в стаде самца, раненое животное сначала бросилось бежать вместе со всем стадом, но затем рухнуло наземь. Экли, забравшийся на постройку термитов, видел, как десять — двенадцать слонов при помощи хоботов и бивней упорно, но тщетно пытались поднять раненого товарища на ноги. Это наблюдение не единично. Очевидцем подобной картины был и Джонсон. В описанном им случае два слона стали по обе стороны тяжело раненного товарища, и тот, поддерживаемый ими, шатаясь, скрылся в лесу. Это поведение слонов заслуживает внимания, тем более что животные вообще не только не заботятся об отклоняющихся от нормы особях, особенно о больных и раненых, но преследуют их и даже убивают. Тем не менее слон в роли самаритянина также не может служить доказательством наличия «умственной жизни» у животных. Мы полагаем, что слонов побуждает совершать доброе и милосердное дело совсем не чувство морального долга, они помогают друг другу лишь в силу инстинктивного, не доходящего до их сознания стадного чувства, которое подсказывает им необходимость сохранять силу стада. К тому же взаимопомощь — отнюдь не общее правило у слонов.

Не следует также придавать значения рассказам, согласно которым прирученные слоны, как утверждает, например, англичанин Эмерсон Теннтен, проявляют «полное понимание всех событий», происходящих на их работе. О том, как прилежно они выполняют свою работу на лесопильных заводах и т. п., будет подробно рассказано в одной из следующих глав. Однако все это лишь результат дрессировки. Если же происходит какой-нибудь непредвиденный случай, слоны теряются и становятся беспомощными. Тем самым они показывают, что хотя и умеют образцово выполнять приказания своих хозяев, но не имеют ни малейшего понятия о смысле производимой ими работы.

Иногда можно наблюдать, что слоны пользуются неким подобием орудий. Так, например, они обвивают хоботом толстые ветки и достают этими ветками корм, до которого не могут дотянуться иным способом. Здесь, несомненно, имеется стремление достигнуть цели. Но при этом совершенно очевидно и то, что направление этой цели определяется весьма приблизительно и часто желанный предмет таким способом не только не подтягивается, а даже отталкивается.

У слонов сильная потребность время от времени чистить кожу. На воле они обычно трутся спиной (особенно после купания) о стволы деревьев. Но еще никогда не приходилось наблюдать, чтобы известные им весьма примитивные приемы употребления орудий распространились бы на использование веток и жердей для чесания спины.

Остается только добавить, что у нас не было бы оснований считать, будто у слонов имеется разум, даже если бы они с величайшим мастерством и, более того, с виртуозностью пользовались ветками в качестве орудий. Употребление животными орудий не доказывает наличия у них абстрактного мышления, ибо иногда даже самые низкоорганизованные существа используют в своих целях предметы окружающего мира. Например, муравьи-ткачи применяют свои ткущие личинки в качестве челноков, песчаная оса Ammophila утрамбовывает камешком песок, преграждающий путь в ее гнездо. Но кто поверит, чтобы такие действия, присущие всем животным данного вида, совершались ими с полным сознанием их целесообразности!

Умел ли Мампе рисовать?

В Берлинском зоопарке находился карликовый слон из Конго по кличке Мампе. Он умел пользоваться палкой и употреблял этот «инструмент» следующим образом: царапал палкой грунт, и на песке возникала неразбериха линий. Сторожа говорили: «Мампе рисует». Однако в высшей степени спорно, чтобы животное водило палкой по земле с намерением начертить какие-либо фигуры. Объяснить это скорее можно тем, что игра с палкой доставляла слону удовольствие, а линии являлись не обдуманным, а случайным и вообще незаметным для него побочным результатом.

Отрицать «рассудок» у слонов вовсе не значит отрицать у них способности сообщаться друг с другом (такая же способность имеется у пчел, муравьев и термитов). Исследователь Африки Штейнгардт сообщает, что однажды он подстрелил у водопоя слона-одиночку. Животное протащилось еще пять километров и рухнуло. С этого дня четыре стада, регулярно пользовавшиеся этим водопоем, перестали приходить к нему. Штейнгардт подчеркивает, что раненый слон не потерял ни капли крови. По мнению Штейнгардта, настороженность животных объяснялась не тем, что их испугал запах крови, а своеобразной «телепатической связью».

Другой исследователь Африки, уже упоминавшийся нами Мартин Джонсон, предполагает, что весьма жесткие волосы, растущие у слонов в ушах и ноздрях, служат им в качестве антенн, которые в состоянии посылать и принимать колебания. Это предположение вызывает у нас самые серьезные сомнения.[15]

Короткая или долгая память?

Память у слона обычно считается образцовой, и мы не собираемся здесь опровергать мнения, что он способен длительное время, возможно даже многие годы, помнить об определенных событиях, произведших на него особенно сильное впечатление. Однако надо отметить, что подопытные слоны не очень-то хорошо справились с задачей, когда потребовалось запомнить один из пяти ящиков, удаленных на равное расстояние, — а именно тот, в который только что или несколько секунд назад был положен корм. Приподнимать хоботом крышку ящика они привыкают, как правило, сразу. Когда же дело заключалось в том, чтобы найти нужный ящик непосредственно после приманивания, примерно три четверти всех опытов оканчивались неудачей. Даже самый короткий интервал немедленно ухудшал результат, а через пятьдесят секунд уже ни одно животное не могло припомнить нужный ящик. Извинением слонам служит прежде всего то, что на воле им в отличие от плотоядных животных никогда не приходится прятать и вновь находить свою пищу (она сама в неограниченном количестве просится им в рот). Следует учесть также, что спрятанный хлеб привлекает их значительно меньше, чем кусок мяса — волка, собаку или льва.