Книга о Небе - [62]

С этой точки зрения я тоже был спокоен, и все же, поскольку он страдает излишней робостью, мне бы хотелось в такие важные моменты быть рядом с ним…

Не будь я так стар, я бы поехал с ним и не только подбадривал бы его, но и внимательно следил за божественным воздействием. Как печально, что это невозможно, как жаль!

Я тихо закрыл глаза. Послышалась удивительная музыка. Когда я, как счастью, обрадовался тому, что мои переставшие слышать уши могут слышать этот квартет, прямо передо мной вдруг с улыбкой предстал мой давний знакомый, гениальный Жак.

— А! Жак! Сколько лет, сколько зим! — само собой вырвалось у меня, но мой визави, как будто колеблясь, пытливо всматривался в мое лицо. — Что-нибудь случилось, Жак?

— Кажется, ты сейчас беспокоился о юноше Ито, так вот, не стоит больше думать об этом молодом человеке.

— Но госпожа Родительница просила меня быть его опекуном.

— Если ты опекун, то должен руководить именно как опекун.

— Не расскажешь ли подробнее, что это значит?

— Некоторые люди воспринимают этого молодого человека как живого Бога… Потому он и стремится к совершенствованию и в этом достиг прекрасных результатов, но в нем все еще остается то, что называется «я». Это человеческое «я», и в качестве Бога он несовершенен, чем сам тоже, наверное, тяготится. Что касается нас с тобой, то и с нами обращались как с совершенными людьми, но в этом не было ничего дурного, потому что мы с тобой этого «я» лишены.

— Что нужно сделать юноше Ито, чтобы стать совершенным Богом?

— Ты должен перестать быть его опекуном. Надо предоставить его самому себе… Ведь ты можешь говорить на равных с Солнцем, не так ли? Не следует слишком увлекаться людскими делами…

— Но люди — достойные жалости существа!

— Что касается юноши Ито, он, кажется, самонадеянно воображает себя представителем Бога, но за ним все еще тянется хвостом его «я». И чтобы удовлетворить это «я», он тайком предается чисто человеческим наслаждениям. Если он когда-нибудь избавится от этого хвоста, когда-нибудь сможет отрубить его… Тогда, возможно, он уподобится Богу… Да, тебе следует побыстрее оставить его.

— Вот оно что… — тяжело вздохнул я и в этот момент услышал, как в комнату вливаются тихие звуки музыки. Это была чистая, прозрачная мелодия, я не могу вспомнить ее названия, но она разогнала облака, омрачавшие душу, радуя сердце.

В унисон с этой мелодией пел Жак, я и не знал, что у него такой красивый баритон, и заслушался.

Вот слова этой песни:

Ах, как радостна

Наша жизнь.

И сегодня спокойно и мирно

Мы исполнили все.

Что были должны.

Просто радуясь

Дням, которые мы проживаем.

Радуясь рассветам и закатам,

Бог тоже

Улыбается.

И жизнь и смерть —

Это только день.

Один день.

Остается только

Прожить его, радуясь.

Слезы неудержимо катились по моим щекам. Это не были слезы восхищения музыкой. Но красота этой музыки, напоминая мне о юноше Ито, взывала к моей душе.

Он тоже красивый юноша.

Он обладает удивительным даром выражать себя — и в каллиграфии, и в живописи, и в пении, он не только легко и непринужденно создает совершенные картины и в европейской и в китайской манере, но и способен прекрасным баритоном исполнять известные старые и новые вокальные произведения. Если бы он избрал своей профессией хотя бы одно из этих искусств, он, несомненно, достиг бы успеха, но Бог запретил ему иметь профессию.

Он красавец, но он одинок, наверное, многие женщины предлагают ему свою любовь, но он не имеет права ответить им взаимностью. По велению Бога ему нельзя на протяжении всей жизни иметь дело с противоположным полом, кроме того, он обязан неустанно заниматься самосовершенствованием.

Какие же радости есть у него? Для чего ему жить? Бывало, я внимательно наблюдал за ним, но он был неизменно спокоен… И печальным он не был.

И все-таки я плакал о нем и удивлялся голосу, который громко взывал к моему сердцу: «Свобода, равенство, братство!»

Голос, как бы возвещающий зарю обновленного мира, раздавался на небе и на земле:

«Свобода, равенство, братство!»

Глава четвертая

Прошло лет десять.

В день, когда расцвела красная слива перед входом в дом и я радовался пению соловья, возвещающего приход весны, моя жена, которая была не так уж слаба, вдруг внезапно перестала дышать.

Не прошло и двух месяцев после этого, и я тоже оказался на смертном ложе и в душе уже приготовился к смерти, но однажды ночью случилось невероятное событие; и со следующего утра я начал жить как обычный здоровый человек.

Я уже подробно писал об этом, поэтому не буду повторяться.

Но о тех духовных упражнениях, которые я со следующего утра и по сегодняшний день совершаю ежеутренне, я еще не рассказывал. Так вот, недавно Бог-Родитель сказал мне:

— Поскольку ты живешь с пером в руке, что, если немного напишешь об этом?

Таковы были слова Бога-Родителя, но я, каюсь, пропускал эти слова мимо ушей, уж очень непросто это было осуществить.

Однако, когда в конце концов Бог-Родитель сказал мне, что это послужит к ободрению всех людей, то даже я, упрямец, сразу же покорился и принял твердое решение писать…

И тогда Бог-Родитель сказал мне:

— Твоя супруга за эти несколько лет вместе с Богом много раз совершала путешествие из Америки в Россию и обратно и помогала Богу в том, чтобы между этими двумя странами воцарился мир. И в общем, достигла удовлетворительных результатов… Так что сейчас у нее образовалось свободное время и она, пожалуй, может позволить себе помочь тебе.