Книга мёртвых - [21]

Прошел почти час, прежде чем мы отыскали путь, по которому можно было подняться на гору. Надо сказать, что оба склона скалы, повернутые на восток, были не очень крутыми, но ветер и эрозия привели к тому, что гранит стал гладким как стекло. Понимая, что подъем с этой стороны будет сродни тому, как если бы мы взбирались по отвесному зеркалу, мы решили найти другую дорогу. Нам пришлось обойти вокруг горы три раза, прежде чем Сидящий Бык внезапно остановился, указывая на темную линию, зигзагом ведущую к вершине горы. Несмотря на возраст, у вождя сиу по-прежнему было самое лучшее зрение из всех нас. Я принял бы эту темную линию за тень, но на самом деле это была трещина не толще пальца. Она не вызывала у меня никакого доверия, но вождь не дал мне возможности высказать свою мысль, сразу же начав подниматься по скале. Итак, я вынужден был последовать за ним, хотелось мне того или нет.

Добрых полчаса мы поднимались наверх, преодолевая расстояние в сотни метров между песком пустыни и узким уступом скалы. Мы держались за края трещины одной рукой, в то время как другой рукой и ногами нащупывали неровности на крутом склоне и прижимались к камню изо всех сил. Подъем на гору казался несколько странным, но двигались мы удивительно быстро. Вроде бы все было хорошо, за исключением разве что затраченных усилий. В конце концов мы достигли вершины, сделали небольшой привал и уже через полчаса, обогнув гору, очутились на краю уступа, откуда виднелась первая ступенька моста, замеченная мною снизу.

Разумеется, тамплиеров уже и след простыл.

Впрочем, я не видел ни моста, ни какого-либо пути. За ступенькой следовал обрыв, пропасть.

— Не волнуйся, — сказала Тень, которая, видимо, поняла ход моих мыслей, скользнув взглядом по моему разочарованному лицу. — Мост здесь. Он невидимый, но мы сможем по нему пройти.

Я демонстративно посмотрел вниз, на труп тамплиера, и у меня тут же закружилась голова. Одно дело — подниматься на сто ярдов вверх по скале, но совсем другое — смотреть с уступов вниз, когда кажется, что перед тобой жадно распахнутой пастью зияет бездонная пропасть. Я пятился до тех пор, пока не почувствовал спиной твердь скалы. Когда я закрыл глаза, головокружение отступило, но у меня не было сомнений, что оно вернется.

— А ты… ты уверена, что это правильный путь? — спросил я.

— Он только один, — ответила Тень.

— И за ним наблюдают, — добавил Сидящий Бык.

Вздрогнув, Тень обеспокоенно кивнула и отвернулась.

— Наблюдают? — Я посмотрел на Сидящего Быка. — Что ты имеешь в виду?

— Злые духи, — коротко произнес вождь.

В устах любого другого человека эти слова прозвучали бы просто смешно, но оттого, что их произнес Сидящий Бык — и, в первую очередь, оттого, как он их произнес, — я почувствовал, что мои волосы встали дыбом.

— Что-то злое поджидает нас там. — Вождь сиу поднял руку, указывая на запад, куда вел разрушенный мост. — Я не знаю, что это, но чувствую. Там сила. Мы должны вернуться.

Возможно, я бы и согласился с ним, потому что внезапно меня начали терзать сомнения по поводу того, что беспокойство, чувство опасности и тревоги могли быть вызваны не только моей усталостью. Вероятно, я чувствовал то, что Сидящий Бык называл «злыми духами», и Тень была права — мы шли на верную смерть, а может быть, и на худшее, и нам не следовало идти по этому невидимому мосту. Да, скорее всего, в этот момент я прислушался бы к голосу разума и принял бы правильное решение, если бы Тень не повернулась ко мне и не кивнула.

— Сидящий Бык прав, — произнесла она, указывая на мост. — Если пойдешь по этому пути, то уже не вернешься, Роберт. Взойдем на мост — и возврата не будет. Подумай хорошенько, Роберт. Я понимаю, что ты любишь Присциллу, но стоит ли она того, чтобы рисковать ради нее жизнью?

От ее слов я вздрогнул, как от удара, и, судя по выражению ее лица, Тень в то же мгновение поняла, что сказала лишнее и что теперь ей вряд ли удастся добиться того, чего она хотела. Но было уже поздно.

Во мне поднялась жаркая волна гнева, которая смела на своем пути остатки здравомыслия.

— Вот как! Значит, ты понимаешь, что я чувствую? — ехидно осведомился я. — Ты уверена? Или это просто так, для красного словца?

— Роберт, прости меня, я…

Махнув рукой, я не стал ее слушать.

— Я сомневаюсь в том, что ты понимаешь, что вообще значит слово «любовь», — возмущенно заявил я. — Я люблю При, Тень, и я освобожу ее, вырву из лап Некрона, чего бы мне это ни стоило. Но тебе этого никогда не понять.

Мои слова были жестокими, хотя я не желал обидеть ее. Казалось, я сошел с ума. Часть меня нашептывала мне, что я веду себя как круглый дурак, и что Тень на самом деле беспокоится обо мне. Но другой части сознания было наплевать на здравые рассуждения, и она, эта часть, думала лишь о том, что Тень тоже выступала против Присциллы, а значит, я должен броситься на защиту любимой. А может, это было проявлением присущего мне упрямства. Все, даже Говард[7] и Рольф, мои ближайшие друзья, были настроены против При, никогда не любили ее и никогда не полюбят. А теперь вот и Тень. От постигшего меня разочарования хотелось кричать.