Книга I. Хрустальный Христос и древняя цивилизация - [12]

Сходство этих ритуалов у народов Африки, Южной Америки и островных народов Южного полушария позволяет говорить о наличии морского или сухопутного сообщения между ними.

Человеческие жертвоприношения ярко выражены именно в Южном полушарии Земли: в Австралии, Южной Америке, Африке, Полинезии, Южной Индии. У европейских народов в древности жертвоприношения отсутствовали, нам и сегодня это дико, а значит, этот ритуал является привнесенным в Европу, и распространен он был совсем не широко и не массово. Чужеродность жертвоприношения любопытно отражена в греческом мифе о всемирном потопе: Зевс решил наказать людей именно за то, что они предложили ему человеческую жертву – до того, как следует это понимать, таких прецедентов не было. Греки в Паросской хронике[15] потоп датируют 1529 г. до н. э., Овидий – началом железного века, что можно отнести к XX–XVIII вв. до нашей эры. То есть, согласно греческой истории, ритуал жертвоприношений был привнесен в указанный временной промежуток.

Регион распространения человеческих жертвоприношений в Южном полушарии совпадает с поясом каннибализма, который также не был принят у древних европейцев, да и сегодня не принят.

Помимо каннибализма и человеческих жертвоприношений, немаловажное отличие древних культур Южного полушария заключалось в отношении к браку и сексу. Ряду южных народов свойственны так называемые сексуальные оргии – достаточно изучить культуру Южной Индии. Сюда же следует отнести и полигамию. Если нам напомнят о разврате в Древнем Риме, то мы ответим, что как раз развитие патриархата и сопровождалось оргиями, т. е. это происходило уже ближе к нашей эре и позднее, в эпоху наибольшего успеха захватнических войн.

Если же мы обратимся к истории семьи и брака в евразийских странах, то обнаружим, что в древности в браках существовало равноправие супругов, и большинство историков относят это к «пережиткам матриархата». В Древнем Шумере или в Хеттском царстве наиболее ранние документы указывают на равноправие, но чем дальше, тем больше права женщин ущемлялись. И по мере формирования и становления классового общества женщина постепенно теряла права. Впоследствии стало появляться и многоженство как результат отношения к женщине как к имуществу.

Фактически позиционируются эволюционность, прогрессивность неравенства как нормальная составляющая классового общества. И, на первый взгляд, этот подход абсолютно логичен, дисбаланс в пользу более сильного кажется обоснованным и неизбежным. Но… переход от равноправия к системе неравноправных отношений не может быть признан эволюционным, поскольку произошла потеря не только женского способа познания мира, но и материнского, духовного влияния на развитие цивилизации в целом, поскольку материнское влияние утратило общественный институт влияния!

В то же время, когда многоженство рассматривается у народов Африки, Америки, островов Тихого океана, то полигамия, по мнению тех же ученых, распространенная в указанных регионах, является проявлением отсталости, первобытности.

Как же так? Все же полигамия и ущемленное положение женщин – это отсталость или признак эволюции? Ответ, конечно, очевиден, и думается, что такие диаметрально противоположные выводы сосуществуют по некоторым причинам. Прежде всего, многие ученые, вынужденно и неохотно признающие существование в древности матриархата (или, как мы считаем, матривлияния), готовы даже признать эволюционность явно инволюционного явления, лишь бы не признавать в рамках матриархата наличия высокоразвитого общества.

Конечно, против высокоразвитости матриархата обычно приводятся примеры племен Полинезии или Америки, у которых сохранялся или сохраняется матриархальный уклад и на фоне этого бытует, к примеру, многомужество. Но почему-то не приводятся примеры народов, у которых была моногамия на фоне матривлияния! А стоило бы вспомнить и кельтов, и латинов, и древних греков. Почему же Елена Прекрасная или Пенелопа,[16] обладая правом выбора будущего мужа, а это, отметим, один из признаков матрилинейности,[17] не выбрали себе нескольких мужей? А ведь такой моногамный «матриархат» был распространен намного шире, чем полиандрия, причем именно в развитых странах.

Что касается культуры жертвоприношений и причинения вреда, то у народов Южной Америки сохранились мифы, связывающие возникшие ритуалы с перенесенной человечеством катастрофой. В них четко просматривается т. н. комплекс вины – люди посчитали себя виновными в произошедшей катастрофе, и боги, разумеется, в мифах, им говорят об этом. Возникла парадоксальная концепция – при признании вины человек избрал путь страданий в качестве искупления: виноват – смой кровью. Хотя по тем же мифам человек виноват был именно в насилии. А если был виноват в разврате, то должен совершить членовредительство, что привело к зверским ритуалам женского обрезания, лишающим женщину возможности получать удовольствие, да и мужского обрезания тоже – увеличивающего количество, но, как отмечают ряд экспертов, ухудшающего качество интимных отношений. Вся указанная совокупность объединена возникшим из комплекса вины стремлением человека к самоуничтожению, самоуничижению и причинению боли и страданий.