Книга - [3]
Никакая идея не стоит того,
Чтобы ради неё была пролита кровь.
Ни одна.
8. Выше всех идей, придуманных человеком,
Стоит идея Бога, придумавшего жизнь.
Убивать живое – это значит: идти против Бога.
9. И кто может знать – чья жизнь дороже Ему?
И убивающий других – разве не убивает себя?
И убивающий убийцу – разве сам не убийца?
10. Господи. Если невозможно жить, не убивая,
Пусть меня к тому понудит только необходимость,
Только во имя спасения жизни,
Но никогда – для забавы.
СТИХ XV
ЗАВЕТЫ
1. Как поступать мне с обидчиком, Господи?
Как сделать так, чтоб не множилось зло?
2. Было сказано так: НАКАЖИТЕ.
Мир спасает отмщение.
Рана за рану, ушиб за ушиб и око за око.
А за убийство – смертная казнь.*
Преградой для зла может стать только сила.
Злодей понимает слова о добре,
Когда говорят их с дубиной в руке.
3. И вот: мстил я врагу и наказывал зло,
И называл это правым судом и законной расплатой,
Но зло отправлялось по кругу и ко мне возвращалось.
И куражилось зло, и смеялось:
Ты, ломающий кости, – чем ты лучше меня?
И смотрел я на слёзы, и видел: увы -
Дорогой насилия в царство добра не попасть.
4. Было сказано так: НЕ СУДИТЕ.
Не судите других, тогда вас не осудят.
Не мстите врагу, ибо суд – дело Господа.
Если голоден враг – накормите его,
Если бьют по щеке, то подставьте другую,
Ибо, делая так, соберете уголья горящие
Нечестивым на голову.*
5. Было сказано так: ВОЗЛЮБИТЕ.
Мир спасает прощение.
Возлюбите гонителей ваших,
Благотворите ненавидящим вас,*
И безгневие ваше смутит обижающих,
И добро прорастет в их заблудших сердцах -
Они вспомнят о том, что они тоже люди.
6. И что? Пробовал я не судить, но судили меня.
И пробовал я не противиться злу,
И молился за тех, кто нанёс мне обиду,
Но садилось зло на шею мою и мной помыкало,
И клевало меня, и называло
Кротость – слабостью, а смирение – трусостью.
И смотрел я на слёзы, и видел: увы -
Путем всепрощения из царства злобы не выбраться.
7. Завещалось и так:
Добром отвечай на добро,
А на зло ОТВЕЧАЙ СПРАВЕДЛИВОСТЬЮ.*
Но, где собираются двое -
Там уже есть три мнения о справедливости.
И что же такое тогда справедливость?
8. Как поступать мне с обидчиком, Господи?
Как сделать так, чтоб не множилось зло?
Где взять силы? На что опереться?
Чем ответить мне: кротким терпением?
Тихой подлостью? Лютою бойнею?
9. Если любовью оплачивать зло,
Чем же тогда награждать за добро?
Как полюбить можно хищные челюсти,
Рвущие тело моё?
10. На спасения стези настави мя, Господи,
Научи: с кем бороться? кого побеждать?
Его? Или может СЕБЯ?
Чем победа моя обернется мне завтра?
СТИХ XVI
ОТБОР
1. Они говорят:
Всё в природе подвластно закону
Выживания сильных.
Божий промысел в том,
Чтоб создать на Земле совершенных людей.
Бог назначил, чтоб были отобраны лучшие
И продлили потомство своё.
Потому:
Слабые должны помогать сильным.
Помощь сильному – дело благое,
Исполнение воли Господней.
2. Они говорят:
Всё хилое и убогое должно вымирать.
Всё больное и слабое прав не имеет
На продление рода.
Побежденные стерты да будут с угодий земных,
Подтолкни тех, кто падает – это твой долг.
Потому:
Сильные не должны помогать слабым.
Помощь слабому – грех,
Противление планам Господним.
3. Только что мне известно о промысле Божьем?
Кто и что о нём знает?
Господи. Что ждешь Ты от нас?
Свирепости, хитрости -
Или согласия и сострадания?
Что важней для Тебя:
Чтобы выжил сильнейший,
Или чтоб был сохранен каждый вид?
СТИХ XVII
ПРИТЧА ОБ ОСТРОВЕ
1. Никто не знает
Откуда на острове взялись ослы.
Вначале их была одна пара,
И было им здесь хорошо.
2. Остров утопал в зелени.
Хищников не было.
Кормов было вдоволь.
Ослы паслись на лужайках
И рождали ослят.
3. Щипали траву.
Грызли ветки деревьев.
Топтали пчелиные гнезда.
И плодились, плодились, плодились.
И, казалось, так будет всегда.
4. Но вот.
Без пчел захирели цветы.
Без листьев и веток погибли деревья.
Без тени деревьев засохли ручьи.
5. Ни травы.
Ни деревьев.
Ни птиц.
Ни ослов.
6. Пустыня и камни.
СТИХ XVIII
ОБРЕЧЕНЫ
1. Беспечные птицы.
Жнут, где не сеяли,* берут, где не клали.
То, что природа копила в своих кладовых
Сотни, тысячи лет – проедается за день.
2. Кому выпадет жребий – скрести ложкой по дну?
Кому быть последними? Правнукам? Внукам?
3. Берем у природы, а платим друг другу.
Что ей наши бумажки?
4. Господи. Помоги нам опомниться:
То, что доныне придумали люди,
Не целило природу, но губило её.
Люди сделали много открытий,
Но оттого разве стали счастливей?
Люди сделали много открытий,
Но разве больше узнали о Боге?
Люди сделали много открытий,
Но Царствие Божие? – нет, не открыли.
5. Они открыли царство машин.
СТИХ XIX
МАШИНЫ
1. Мы сделаем за вас всё, – говорят они прежде.
Без нас вы не сделаете ничего, – говорят они после.
2. Злые и добрые.
Послушные и строптивые.
Простодушные и надменные.
Машины.
3. Рождаются, живут, стареют, умирают.
Рождают себе подобных.
4. И ревниво следят, чтобы люди
Не общались ни с кем, кроме них -
Ни с природою, ни между собою:
Заставляют разорять природу.
Заставляют воевать друг с другом.
5. Заставляют людей поступать безрассудно:
Отдавать свою жизнь нелюбимому делу,
Чтоб взамен покупать непотребные вещи.
Заставляют людей строить машинам жилища,
А потом каждый день приходить туда к ним,
Чтобы прислуживать им.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.