Клюква-ягода - [11]
Был суд, Михаила Игнатова увезли, а друзья-подружки остались на своих местах жить, работать. Срок определили долгий. Когда освободился, родители умерли, никто в Юрге его не ждал, и возвращаться гуда не было смысла. Да еще после такого позора. Но Юрга — родина, которую он не забывал ни на войне, ни все эти годы. Кроме всего, жил там брат Семен, и хоть не откликался он на письма, все ж они оставались братьями. И Лоску! стал пробираться к Юрге. Добрался. Но входил в родную деревню уже не так, как он входил в нее осенью сорок пятого: в форме, с трофейным чемоданом в руках. Сидела на нем лагерная одежда, а руки были свободны. Руки он теперь держал за спиной...
В деревне приветливо принимают тех, кто приезжает в гости, в отпуск, хорошо одетый, с гостинцами-подарками, о ком знают все, что у него в городе или еще где-то там квартира, семья, постоянная работа. Его приглашают, угощают, подолгу говорят о жизни.
У Михаила не было ни квартиры, ни семьи, ни постоянной работы. Он не въезжал в деревню, входил, не крадучись, в темноте, с другого конца, чтобы незамеченным пробраться к дому своего брага Семена.
Пробрался, долго сидел в ограде, курил. Вышла Фрося, узнала, пошла за Семеном. Босой, прямо в кальсонах, тот шагнул на крыльцо, такой же косолапый, длиннорукий, постаревший только. Отклонил голову, посмотрел, насупился. Михаил привстал с козел, ждал. «А вдруг не захочет признать за брата, — подумал мельком, — не за...»
— А-а, офицер явился, — рот Семена пополз в сторону. - Та-ак, значит. Так-так. Ну заходи, что ж стоять? Надо было сразу. Не выйди Фрося, до утра б сидел, ждал...
Зашли в избу, за стол сели. И сцепились, захмелеть не успев. Старое начали вспоминать. Михаил за дверь, а ночь уже. Куда? Залез в соседскую баню, переспал. Да и не спал вовсе. Лежал, злился — а что же дальше? На кой хрен приходил?
Ему бы утром уйти незамеченным, меньше разговоров. Никто б и не узнал, что приходил он в деревню. От Семена разве. Да тому зачем трезвонить? Спрашивать стали б. Уйти. А он попер по дворам. Деревню захотелось посмотреть, ровесников повидать, с кем на фронт уходил.
Многое изменилось за эти годы — и деревня, и люди, и отношение к нему. Теперь уже для земляков был он не Миша Игнатов, счастливо прошедший воину, а заблудший человек, которого многие успели и позабыть. Но в двух дворах был он гостем, хоть и утренним, к вечеру ходил пьяный, плакал, грозил брату, жаловался на что-то, и многим, кто знал Михаила смолоду, было неудобно смотреть на него. Игнатов — не Игнатов. Нет, он. Да...
На другой день, не таясь уже, вышел Лоскут из Юрги, направляясь к леспромхозовской ветке. И еще несколько лет не появлялся в родных местах. Долго.
Годы эти прожил Лоскут не лучше тех, когда отбывал наказание, с той лишь разницей, что не было сейчас над ним конвоя. Дважды вербовался на лесоразработки, но поскольку лесоповал надоел ему еще на Урале, то, получив подъемные, Лоскут убегал. После второго побега пристал к таким же, как и сам, восемь человек их набралось, и решили они шабашничать — ездить по отдаленным районам областей и строить. А себя стали именовать «строительной бригадой». Никто из них как следует и топора не мог держать, да и в самой работе не было ладу, один шевелился едва, другой лукавил, а заработок надо делить поровну. Так до первого рубля, а потом начинали пить, играли в карты, дрались. И Лоскут пил с ними, играл и проигрывался, и был бит не раз.
И как-то ночью, проиграв наперед весь свой заработок, не взяв и топора, Лоскут ушел на полустанок. Стояла осень, грязь и темень, до железной дороги далеко, Лоскут шел, оглядываясь и прислушиваясь, боялся, что его хватятся и станут догонять. Поехал в Среднюю Азию, там было тепло еще, и до весны толкался на товарной станции, разгружая вагоны с воском, цементом, углем, ночуя и питаясь как попало. Весной, бросив товарную, покружив по области, нанялся в одном из хозяйств ухаживать за овцами — ничего другого толком делать Лоскут не умел. «Пока, — сказал он себе. — Попасу лето-осень, а там...» А что там, он и сам не знал. И думать страшился.
Шел как-то за отарой, в руках палка, за спиной котомка, хлеб в ней, брынзы кусок, вспоминал прожитое: детство, войну, возвращение. Лесоповал на Урале, годы после заключения. Вот уже сорок пять ему, жизнь, считай, прожил, а как прожил? Ни дома, ни семьи, ни доброго имени. Когда-то смеялся над отцом. Сейчас бы постолярничал, чем за овцами бегать, да куда там! Вот как получилось. А теперь и подумай, почему так. Думал. И чем чаще задумывался, тем отчетливее понимал: не так он жизнь свою прожил, как следовало бы. С сорок шестого года не так.
А раньше все шло по порядку. Ну, срок сроком, заработал — получай, но после отбытия можно было осесть, хоть и там, на Урале, в любом из леспромхозов. Пристать к вдове — такие случаи знал Лоскут — и жить, и работать на одном месте. Нет, потянуло в Юргу. Посмотреть только. Оставаться там после случившегося, начинать все сначала Лоскут не мог. Раньше не хотел, не мог. Ах, если бы опять осень ту, как вернулся он с победой! И зачем ему нужен был райпотребсоюз?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Томский писатель Василий Афонин написал и напечатал немного, но во всем том, что им написано, чувствуется умелая рука, точный взгляд. Основная тема произведений Афонина — духовное возрождение человека. Писатель хорошо знает деревню, любит ее как сын, от нее оторвавшийся, горюет, что все прежнее, от его детского века, исчезает.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».