Ключи к чужим жизням - [29]

– Имеются, – чуть помедлив, жестко подтвердила Кефира. – Застала как-то своего муженька, когда он ей, Светке, цветочки дарил в подъезде.

– И что она?

– Ничего, берет и улыбается. А он мне потом объясняет, что, мол, это так, по-соседски.

– Да, неприятно, – посочувствовал я. – Ну, прощайте, у меня дела.

– Ой, Саша, подождите! – воскликнула Кефира. – Я же пылесос приготовила, чтоб вы его посмотрели.

– Пылесос? – я замешкался. – А что с ним?

– Не знаю. Не работает. Вот и хочу, чтобы вы разобрались, – и Кефирная Эфира мягко улыбнулась.

– Ну, давайте, пакуйте свое сокровище, – махнул я рукой.

Я грузил коробку с пылесосом в багажник и уже прикидывал план дальнейших действий. Я был почти убежден, что пропустил что-то важное в своем наблюдении. Но я не имел пока представления, что бы это могло быть. Я ухватился за те крупицы информации, которые Светлана бросила мне сама. Она упомянула про обед с Анной в кафе. Я понимал, что мне необходимо знать содержание предстоящего разговора двух подруг, но не мог сообразить, как же ловчей это сделать. Если я пойду в «Колобок» сам, то Светлана может меня там заметить невзначай. Придется как-то объяснять ей свое присутствие. В случайное стечение обстоятельств она вряд ли поверит. Придется соврать про свое чрезмерное любопытство или даже прикидываться влюбленным в неё.

Как там поступают в шпионских фильмах? Клеят бороды и усы, надевают парики, вставляют цветные линзы. У меня пока нет такого реквизита. Похоже, скоро придется приобретать. Черт, самому смешно.

Еще вариант: послать Панина, снабдив его диктофоном. Панин – мужик наблюдательный и проницательный. И я поспешил к Валере.

Мы с Паниным подкатили к «Колобку» в двенадцать двадцать. Посетителей было совсем мало. Мы сели за столик, сделали заказ. Через пять минут я убыл, оставив Валеру одного. Я очень надеялся на него. И друг меня не подвел. Все, что происходило за соседним столиком, я узнал благодаря нему.

Первой появилась Анна. Она произвела на моего Валерия Павловича неизгладимое впечатление.

– Я, Саш, просто поразился, – позднее комментировал мой изумленный друг. – Какая женщина! Необыкновенно величава! Такую только в фильмах снимать!

– Она не актриса, а инженер, – усмехнулся я.

– Да ей и играть не надо! – продолжал Валерий Павлович. – Просто посадить на трон, и успех картине обеспечен.

– Что, Валерий Павлович, понял, в каких сложных условиях приходится работать? – усмехнулся я. – Ну, как тут сохранить беспристрастность? Я сам себя постоянно одергиваю, а тут и ты влип сразу же. Такие вот дамочки у нас под колпаком.

– Ну, обижаешь, Сань. Я задание выполнил, – заявил Валерий Павлович. – А это так, заметки на полях. Рапортую – готов следить за дамочками днем и ночью.

Светлана запаздывала. Появившись, она первым делом с чувством поцеловала подругу.

– Прости, Анюта, неотложные дела.

– Ну, здравствуй, бизнес-леди. Как успехи?

– Едва успеваю. Совершенно иной ритм жизни. Открыла банковский счет. Оформила аренду. Подбираю персонал. Заключаю договора с будущими клиентами.

– Получается? До сих пор не верится, что ты рискнула начать собственное дело.

– Вначале брела, как ежик в тумане, но постепенно все проясняется. Знаешь, главное – решиться, а там дело само тебя ведет.

– Нравится?

– Да, очень! Интересно!

– Да, Светка, ты бедовая.

– Мне Артур помогает. Он как бы мой компаньон, хотя это не отражено в документах. Ему некогда, так он сводит меня с нужными людьми. Недавно познакомил с пареньком одним, юристом. Юриком зовут. Юрист Юрик, смешно, да? Маришка клиентуру подгоняет.

– А твой Олег?

– А что Олег, Аня? Он в науке. С утра до вечера в институте. Я пробовала его заинтересовать, но он счел, что эта затея неосновательная. Так, тюбики, пузырьки. Пошутил, пожурил, поддразнил. Ты ведь знаешь, как у нас. Мы друг на друга не давим, а поддерживаем равновесие в семье. Иногда мне кажется, что мой муж временами исчезает в своем придуманном мире, где все справедливо и безмятежно.

– Ты хочешь сказать, что Олег идеалист, а его родина – страна Утопия.

– Что-то вроде того! Он и сам нередко делится своими мыслями о том, каким ему представляется разумное общество. Я слушаю его, но если честно, маловато понимаю. Все это замечательно, но подлинная-то жизнь совсем другая. В реальности никто не действует по принципам. Все постепенно приспосабливаются. И я не вижу в этом ничего ужасного.

– Ты хочешь сказать, что тебя все устраивает в этой перестроечной чехарде?

– У меня нет особых претензий к жизни. Я воспринимаю все, как есть, и приноравливаюсь.

– У тебя неплохо выходит, подружка. А я, пожалуй, как твой Олег, начертала себе идеальную картинку бытия, а ничего не выходит.

– Да, вы с ним чем-то похожи. В вас обоих слишком много благородства и ума. Вы все себе усложняете. А надо проще жить. Вот у меня есть Олежка, Ксюха, ты, Марьянка! Я вас так люблю, и я счастлива! Сейчас ещё и деньжат заработаю, если получится.

– У тебя получится. Кстати, о Марьяне. Она все ещё в больнице. Может, съездим сегодня к ней вместе? Поднимем подруге настроение.

– Слушай, мне так стыдно, я у неё не была. Конечно, давай поедем, проведаем. Ну, а ты о себе, что новенького расскажешь?