Ключи к чужим жизням - [28]

– Да, ты права, у тебя свои заботы, – сказала Жанна Ивановна, промокая глаза платочком. – А нам сейчас еще с квартирой Майкиной разбираться! Столько беспокойства! Наша Майечка умерла, так и не уладив все имущественные вопросы.

– А никакого особого беспокойства не будет, мама.

– Откуда тебе знать?

– Она завещала квартиру мне одной.

– Тебе?! И ты молчала?!

– А что, я должна была об этом кричать? И что ты так смотришь на меня? Может, прикажешь мне отказаться от этого наследства, чтоб не вызывать огонь на себя?

Остолбеневшая Жанна Ивановна раскрыла рот, закрыла его, потом повторила эти движения еще раз. Она порывалась что-то сказать Марьяне, но у неё не получалось. Её лицо неприглядно задрожало, и она лишь неловко помотала головой.

Глава 9 Один беспокойный день

Я намеревался вернуть отремонтированные агрегаты их владелицам, а заодно выудить у них какие-нибудь новые подробности. Как мастер по ремонту я преуспел, а вот сыскной фарт временно покинул меня. Вскоре мне предстоял очередной доклад клиенту, а я не мог похвастать ничем выдающимся.

Я созвонился со Светланой. Она назначила мне время: восемь сорок пять утра следующего дня. Я не стал выяснять, чем вызвана такая точность до минут, но насторожился. Долой головокружение от успехов! Пора опять взяться за кропотливую работу.

Утром я позавтракал с Павлушей и поехал. К подъезду Светланы я прибыл в восемь тридцать. Каково же было мое удивление, когда я столкнулся с ней прямо на крыльце! Она быстро заговорила первой, не давая мне опомниться:

– Привет! Слушай, прости, спешу! Мне только что позвонили и назначили очень важную встречу. Давай договоримся с тобой на другое время.

– Может, все же поднимемся в твою квартиру на пять минут? – обескуражено настаивал я. – Я только покажу тебе твой миксер в действии…

– Слушай, прости! Не смейся, но я иногда бываю суеверной! Возвращаться – плохая примета. У меня вопрос по аренде решился. Бегу документы подписывать! Чиновники не терпят опозданий.

– А когда же ты теперь освободишься?

– Так, дай сообразить. До обеда я занята плотно. В час дня я встречаюсь с Анкой в «Колобке». Даже с ней некогда нормально пообщаться! Потом то, потом это… Давай подруливай сюда же часов в девять вечера. Идет?

Говоря все это, она фамильярно водила по моей груди рукой, облаченной в элегантную перчатку. Я ощущал приятность её прикосновений сквозь куртку и пуловер. Этим безыскусным массажем Светлана как бы смягчала свою бесцеремонность. И в самом-то деле, что ей со мной церемониться! Я ведь вроде бы обслуга. Мастер по ремонту всякого бытового хлама. Я укротил свою встрепенувшуюся гордыню и бодро ответил:

– Идет! Что ж, подъеду в девять! А пока пойду к твоей соседке, занесу ей мясорубку.

– К Кефире? – рассмеялась Светлана.

– Как-как ты её назвала?

– Кефира! Её все так зовут. Всё, пока, до вечера!

И она послала мне воздушный поцелуй. Он бабочкой вспорхнул с её ладони и растворился в студеном воздухе. Это произошло мимолетно, но Светлана успела исполнить этот игривый жест так завораживающе, словно намекая мне, что настоящий её поцелуй может быть очень горячим. А я об этом и сам догадывался.

Родители нарекли эту женщину редким воздушным именем Эфира, но соседи перекроили его по-своему – Кефира. Первое, настоящее, нравилось мне своей легкостью и необычностью, а второе удивляло меткостью и забавляло. Это, второе, больше похожее на прозвище, изумительно ей соответствовало.

Эфира-Кефира несказанно обрадовалась своей любимице мясорубке, хотя та выглядела неважно.

– Вот спасибо! Я и не надеялась!

– Как приятно получать искреннюю благодарность за свою работу! – я расплылся в улыбке.

– Деньги деньгами, а доброе слово и кошке приятно, – резонно вставила Кефира.

– А то вот ведь как бывает: починил миксер вашей соседке Светлане, привез ей, а столкнулся с ней на улице, – пожаловался я. – Сама мне время назначила, но ждать не собиралась. Надо же!

– Она такая! – живо подхватила Кефира. – Беспардонная! Я вам что расскажу: на днях, как-то вечером, смотрю в окно – у нашего подъезда прогуливаются две женщины. Одна пожилая, другая – помоложе. Мне обе незнакомы, но смекаю, что они ждут кого-то. Приметно, что нервничают. И кого бы, вы думаете, они поджидали? Светку эту, Шабанову! Она идет мимо них, а молодая хвать её за руку! Уж не знаю, какой там между ними разговор происходил, но чем-то она им, видно, сильно насолила. Что-то они ей высказывали, это точно.

– И что она?

– А ничего! Выслушала, тряхнула головой и дальше пошла. Как с гуся вода! Она такая! Но не иначе – из-за мужика вздорили!

– Почему вы так думаете?

– Да потому что она ТАКАЯ! – многозначительно заявила Кефира, не найдя других, более метких слов.

– Да, интересно тут у вас, – покачал я головой. – Такой накал страстей в отдельно взятом дворе.

– А что вы хотите, если заведется такая дамочка! Летом, когда она идет по двору, так, почитай, все мужики с балконов и окон свешиваются.

– Но мне кажется, что у вас к ней какие-то личные притязания имеются, – предположил я. – Простите великодушно, если я ошибаюсь.

Сказав это, я придал своему лицу выражение проникновенности и внимательно посмотрел на Эфиру. Она ответила мне уверенным взглядом серых глаз. Нет, Эфира не была похожа на тех узколобых кумушек, которым вечно что-то чудится про всех соседей. Она оперировала достоверными фактами.