Ключ от города Антоновска - [35]

– Вообще-то было не так и трудно, – начала Вика. – Забила в поиск «Георгий Елистратов», а также «Антоновск» и другие дополнения: «построил», «получил», «эмигрировал». И уже на первой странице нашла замечательный реферат «Выдающиеся купцы-благотворители Тульской и Калужской губерний начала XX века». Про нашего Елистратова там целая глава. Я думала, буду проскакивать абзацы – не заметила, как зачиталась. О том, какой он был прогрессивный заводчик, знала и до этого, а у него еще такая личная жизнь была – хоть плачь. Он гимназистом влюбился в дочку помещика Соболева, она в женской гимназии училась. Гриша и Маша любили друг друга, вот только их отцы были против. Особенно Соболев – как же, он дворянин, а тут внук крепостного мужика, даром, что купец первой гильдии. Десять лет Григорий отбивался от невест, а Мария – от женихов. Ходил слух, будто они тайно обвенчались, но подтверждений нет. Когда Григорий получил наследство и вступил в свои права, взялся за сватовство всерьез. Довел Машиного отца до банкротства, скупил долги, загнал в угол. И заставил отдать дочь. Так и написано: «Не раз в присутствии друзей Григорий Иванович называл 1899 год годом начала своей радости».

– А что с печалью? – спросил Витька.

– Это 1913 год, когда Машенька умерла. Елистратов очень горевал, чуть в монастырь не ушел. Больше не женился, ни в России, ни в эмиграции. Так что и с печалью разобрались. Ну а с триумфом мы еще с самого начала угадали. Для него триумф – Золотая медаль Парижской выставки за механическую жатку.

– Значит, ставим 1899 1908 1913? – предложил Лешка.

– Да. Другого варианта не вижу.

Вика замолчала, друзья захлопали. Виновница аплодисментов встала, поклонилась.

– Вичка, – вопрос Ани прозвучал неожиданно, – что у тебя за проблема? Я сегодня такая веселая, что любую грустинку чую за версту с аршином.

– Да ничего, все в порядке, – ответила Вика, чуть не прикусив губу.

– Вообще-то, – заметил Сашка, – явно не всё.

– А тебе какое… – резко начала Вика. Но замолчала – поняла, что срывает злость. – Вот что, – сказала она. – Ребята, мне есть что сказать. Только одно условие. Нет, не условие даже, какие условия с друзьями? Просьба. Давайте я вам все расскажу, но только после того, как мы откроем дверь. Или попытаемся открыть. Ребята, давайте, пожалуйста! – И так на всех взглянула, что друзья одновременно кивнули.

– Значит, идем сегодня, – торжественно подытожил Лешка.

– Готовиться надо, сигнализацию отключать, – проворчал Витька.

Вика сказала:

– Ты этим и займешься, – и так просительно взглянула ему в глаза, что Витька снова кивнул.

* * *

Вечер был ясный, но, судя по тучам вдалеке, обещал ночную грозу. Сашка ощущал, как сухой дневной жар переходит в тревожную духоту. Каждый раз, чтобы успокоить себя, он вспоминал Анину радость. Но тут же на ум приходили замененные уличные таблички. В них чувствовалась какая-то непонятная мерзость.

И еще Вику явно что-то напрягало. Что же это, домашняя ссора? Или она знает что-то про эти таблички? Или для нее клад имеет какое-то особое значение? Странно, это Лешка должен бредить кладом, надеяться потратить его на мамину операцию, если не выйдет с квотой.

Пока у него вроде все было в порядке. По словам Лешки, доктор в поликлинике, услышав о квоте, удивилась, пошла к главврачу. Но тот, посмотрев все документы, признал: Лешкина мама имеет все права на квоту, и выписал направление. Теперь оставалось дождаться подтверждения из областного министерства здравоохранения.

Лешка как раз чувствовал себя неплохо: шел рядом с Аней, смеялся, иногда канючил, просил и его взять в полет. Аня обещала слетать на разведку, потом взять его, но только с Сашкой.

Сашка улыбнулся, подошел к Вике, замыкавшей шествие. Попробовал подбодрить:

– Вичка, мы решим твою проблему, даже если клад не найдем. Если клад так нужен, сами его закопаем и выроем.

– У меня нет проблемы, Саня, – тихо ответила Вика. – Это наша проблема. Причем твоя – в наименьшей степени.

Сашка хотел было обидеться. Это почему же так? Потому что он москвич и дружит с ними совсем недавно? Но голос Вики был так печален, что обидеться не получилось.

* * *

На этот раз ребятам пришлось повозиться и понервничать. К счастью, корпус так и не поставили на сигнализацию, но закрыли на замки. Витьке нужно было спиливать дужку, а друзьям наблюдать всерьез: пару раз вдали показывался сторож. Правда, полного охранного круга он не совершал.

Наконец дужку победили. Витька достал из рюкзака целый замок, прихваченный на этот случай, сказал, что после поставит и положит рядом ключ, чтобы не причинять ущерб заводу даже в мелочах.

Внутри старого корпуса ничего не изменилось. Заводской персонал только вынес мусор и манекены, оставшиеся от дискотеки балбесов. Даже импровизированная лестница из ящиков так и стояла на прежнем месте.

Друзей интересовал только подвал. Признаков того, что туда хоть кто-нибудь заходил, не нашли. Добрались до первой двери, открыли ключом. Сашке показалось, что за прошедшие дни запах истории выветрился. Потом луч фонаря уперся в замок с шифром.

– Что же, начнем, – сказала Аня, – у нас три попытки.