Переход оказался таким резким, что я поперхнулся следующим зевком.
— Нет, — честно признался я, — но был очень близко. А вот о судьбе всех остальных ничего хорошего сказать не могу. Всем им кранты. Вот так нехорошо получилось.
— Да и бог с ними, — Сергей Николаевич отмахнулся, как будто я упомянул некие, не заслуживающие внимания, мелочи. — Вы, я думаю, уже должны были сообразить, кто меня послал. Не может быть, чтобы хоть кто-то из группы не упомянул инициатора этого похода.
— Я так понял, вы от Утюга, — прямой ответ на прямой вопрос.
Хробанов поморщился, словно я наступил на его любимый мозоль.
— Давайте будем называть его Петром Степановичем. Не люблю я этих уголовных кличек, — он прищёлкнул пальцами, — Так вот, Пётр Степанович находится сейчас в критическом состоянии, поэтому его о-очень интересуют образцы Огненного потока. Как вы можете понять, здоровье не позволяет ему лично принять участие в походе. Бездна мгновенно убьёт его.
— Кстати, — прервал я его, сбивая ритм разговора и пытаясь хоть как-то обдумать ситуацию, — что такое Бездна? Честно говоря, так и не понял.
— Бездна? — переспросил Хробанов. — Ах да…Это знал один Теодор Емельянович. Бездна — это ад.
— Ад, — что-то я не врубился. — Как это?
— Ад, Преисподняя, Пекло, называйте, как хотите. Мистическое место обитания Сатаны и его приспешников, вместилище грешных душ.
— Ни фига подобного там не видел, — протянул я, не в силах поверить в открытую истину. — Ни чертей, ни демонов, ни душ этих, грешных. Монстров полно, но ведь это совсем не то!
— Вы были в верхней части Бездны, — Хробанов, глядя на меня, машинально достал из кейса массивный чёрный том с кованными застёжками и постучал по нём ладонью. — Своего рода защитный буфер на пути к настоящей Преисподней. Шестьсот шестьдесят шесть тысяч уровней, заполненных ловушками, чудовищными монстрами и прочей нечистью. Ниже начинается чистилище, а затем и само вместилище душ.
— Вот это да! — ужаснулся я, одновременно поражаясь грандиозности нарисованной картины. — А мы еле-еле прошли каких-то пять уровней.
— Так вот, — вернулся к начальной теме Хробанов, — Петру Степановичу позарез нужны образцы Огненного Потока. В средствах он практически неограничен, поэтому его ничто не может остановить. За образец он готов выложить десять миллионов американских долларов. Лично вам, как проводнику новой группы. Гонорары остальных членов группы в эту сумму не входят.
— Нет, нет! — я даже подпрыгнул. — Вы, я смотрю, большой специалист по этой дряни — вот и топайте!
— К несчастью, я пойду в любом случае, — Сергей Николаевич печально усмехнулся и пожал поникшими плечами. — Это уже решённое дело. А нам, позарез, нужен человек, знакомый с Бездной. Маршрут вы, естественно, не знаете, но по крайней мере можете подсказать, чего стоит бояться и в каком месте.
Я конечно понимал, что меня разводят на «слабо», как пацана, но не выдержал:
— Это почему я не знаю маршрута? Да я его на всю жизнь запомнил! Он мне ночами снится, мать его!
Вместо ответа, Хробанов протянул мне пару фотографий. Я тупо уставился на них, не в силах понять, какого дьявола это означает: какие-то зеркальные кляксы, с чёрными вкраплениями, посреди варварски изрытой земли.
— Что это? — спросил я, возвращая снимки.
— Помните те автомобили, на которых вы добирались к месту входа? — поинтересовался Хробанов. — Мы нашли их по радиомаяку, уцелевшему каким-то чудом. Это всё, что от них осталось. Место, где вы вошли в Бездну, перерыто так, словно там было мощное землетрясение, а сами Врата исчезли. Чёрт его знает, что там произошло. Именно поэтому придётся идти через другие Врата и именно поэтому, маршрут будет совершенно иным.
— Я не пойду, — появившееся тоскливое предчувствие становилось всё сильнее. — Я не хочу туда возвращаться…
— Вы меня слушали очень невнимательно. Я же вам сказал, Пётр Семёнович не перед чем не остановится. Это касается не только вознаграждения. Советую вам хорошенько подумать.
Я думал. Сидел и думал. Хорошенько думал. Думал о том, что это дерьмо никогда не кончается. Вроде бы всё — я добрался до финиша и получил главный приз. Пора почивать на лаврах. У меня есть куча денег и бесконечная (почти) жизнь. Так нет же! Приходит какой-то мудак и от имени другого мудака гонит меня обратно. Но я же не хочу этого! Всё, что мне хочется — пусть меня оставят в покое.
НУ ПОЧЕМУ МЕНЯ ПРОСТО НЕ МОГУТ ОСТАВИТЬ В ПОКОЕ?
