Ключ для пешки - [9]

Ариас — светлый ангел. Молодой, горячий, он никогда не признавал авторитетов и все делал по-своему, за что ему часто доставалось от Учителей. Внешность… Надо сказать, дух, свободный от оков тела, может выбрать себе любой облик, а потому внешнее проявление любого жителя мира «по ту сторону» обычно выражает его истинную сущность. Ариас обладал яркой индивидуальностью и казался немного странным в мире духовности, гармонии, тонких энергий и высочайших технологий. Высокий, красивый, обаятельный, он выбрал себе образ, напоминающий романтичного барда: очень светлые длинные волосы, собранные в «хвост», трехдневная небритость, круглая золотая серьга, поблескивающая в левом ухе. В одежде он неизменно придерживался художественной небрежности: потертые джинсы, видавшие виды кроссовки, просторная белая рубашка на широких плечах. Таким он себя ощущал, а потому таким его видели другие. Многие даже не то чтобы осуждали, там осуждать не принято, но благодушно посмеивались над ним за эту тягу к людскому, земному. Однако в его ясных небесно-голубых глазах отражалась далеко не земная сущность. В них светились безбрежное спокойствие и величественная сила, мудрость и чистота. Что? Крылья? Конечно же нет. Ангелы могут принять и такой облик, но к чему бесполезная ноша? Это людям нужны приспособления, чтобы летать.

Дэмиаль — темный. Сдержанный, закрытый, он словно похоронил в себе когда-то пронзительную боль, которая, умирая, забрала с собой что-то очень важное из его сердца. Никто не мог понять его до конца, и он не стремился объяснять кому-либо значение своих слов и поступков. Прямые иссиня-черные волосы средней длины обрамляли красивое, будто выточенное из слоновой кости, бледное лицо с тонкими аристократичными чертами. В глубоких, как море, темно-синих глазах часто проскальзывали тоска и одиночество. Невысокий, стройный, он всегда был облачен в классический черный костюм-тройку, который сидел на нем как влитой. Внешне обычно невозмутимый, хладнокровный, он иногда срывался, приоткрывая завесу над своей сущностью, страстной и порывистой, но это случалось крайне редко.

Как ни странно, Дэмиаль и Ариас часто общались. Нельзя сказать, что они были друзьями, темный факультет, по определению, не мог дружить со светлым, но им было интересно вместе. Они постоянно спорили, и каждый в этих спорах приходил к своим выводам. Оба учились на управленцев, и одной из главных тем их разговоров были различия в обучении на темном и светлом факультетах.

Ариас пролетел сквозь голубоватый дым, замедлил движение: сфера Грез не предназначена для суеты. Это особое место. Каждый, входящий сюда, все видит по-своему, и картины никогда не повторяются. Увидеть что-либо вдвоем возможно, но если только войти в сферу одновременно. Сейчас Ариас стоял на широкой поляне посреди густого леса. В темном ночном небе ярко сверкали звезды. На стволах деревьев-исполинов мерцали фиолетовые отсветы. Лес дышал, он жил своей жизнью. Мимо с хохотом пронеслись две маленькие капли ослепительного света. Как сюда попали эти малыши? Под ногами струились переливающиеся серебристые волны. Сфера Грез приветствовала гостя.

Внезапно темноту рассекли лучи яркого света, и в центре поляны, высоко в воздухе, материализовалась небольшая золотая чаша. Ариас невольно отшатнулся.

Из-за деревьев показался Дэмиаль.

— Ты все же следил за мной?! — возмущению Ариаса не было предела.

— Не забывай, я отношусь к темным силам.

— К сожалению, я помню.

Дэмиаль, не отрывая взгляда от таинственного предмета, быстрым шагом приблизился к Ариасу, остановился напротив. Чаша описала широкий круг в воздухе и целенаправленно полетела в их сторону. Оба одновременно инстинктивно протянули руки, и чаша мягко легла посередине, оказавшись с одной стороны в ладонях Ариаса, с другой — Дэмиаля. Ангелы переглянулись.

— Ты чувствуешь? — Ариасу показалось, будто его подключили к мощному генератору, настолько сильные энергетические потоки излучала чаша.

— Конечно, — Дэмиаль сделал глубокий вдох, также пытаясь справиться с волнами свежей энергии, пронизывающими его насквозь.

Чаша была изумительно красива. Форма поражала своей безупречностью, благородством и совершенством линий. Ариас осторожно повернул артефакт. Край обрамляла тонкая полоска неведомых символов и знаков. На гладкой, ровной поверхности стенок сосуда, как на экране, отображалась впечатляющая картина сущности мироздания. Свет Первоисточника рождал энергию мысли, образующую базовые энергетические структуры и коды, они преобразовывались, складывались в элементарные частицы, атомы, молекулы, появлялись цепочки ДНК… И тут же атомы превращались в звездные системы, молекулы — в галактики… Микроструктуры плавно трансформировались в макро, поражая воображение своим сходством. Из галактик рождалась Вселенная, сущность которой была тем же светом… И все начиналось сначала. Невольно вспомнился закон отражения: «Малое — отражение большого, так же как большое — отражение малого…»

Основание чаши — плотная концентрация света. По его поверхности быстро струился нескончаемый поток цифр и формул.