Клык на холодец - [87]
Но Егор его уже не слышал. Слова падали ему в мозг тягучими каплями раскалённой смолы. И с каждой каплей гонг в вышине гремел всё яростнее.
«..вот, сейчас…»
Звуки разом исчезли и на поляне вырос столб чёрного света. Именно чёрного – не фиолетового, не багрового или тёмно синего. И это была не тьма, не отсутствие света, как такового: наоборот, столб освещал всё вокруг, ясно, отчётливо, как в пасмурный день. Огоньки чаш-грибов по прежнему светились по его контуру острыми синими язычками. Трава, деревья, одежда людей – всё сохраняло естественные цвета. Это было невозможно, противоестественно, это шло вразрез со всем законами оптики, физики, любой существующей науки или здравого смысла – но это было.
И вдруг всё стало прежним. Ночное небо в точках звёзд, синие огоньки, отблески на лицах, листве, оружейной стали. И угольно чёрный провал посреди поляны, на фоне которого резко выделялись два неподвижных силуэта.
– Уходите! – Трен вздел посох над головой. – Бегите за мной, человеки, не дайте ему коснуться себя!»
Егор, оцепенев от страха, понял, что границы чёрного круга неспешно ползут сразу во все стороны – неравномерно, выбрасывая, словно громадная угольная амёба, щупальца-ложноножки. Он подхватил с земли рюкзак и кинулся вслед за ярким огоньком на кончике посоха Трена. Замелькали в руках людей факелы, зажужжал фонарик-динамка егеря, а он бежал, спотыкаясь, пока не упёрся в заросшую проволочным вьюном чугунную, на кирпичных столбах, ограду церкви.
Бич остановился. Грудь его ходила ходуном.
– Далеко эта дрянь расползётся?
Друид шагнул вперёд, люди за его спиной жались к ограде Егор краем глаза увидел Мехвода и Чекиста, на руках у которых висел совершенно обессиленный Виктор. Трен концом посоха провёл черту по земле. Егор на полном серьёзе ожидал, что она вспыхнет призрачным светом, порастёт колючим кустарником или ощетинится металлическими жалами. Черта и черта, не очень-то и заметная в пыли.
– Мертвый Лес простоит месяц-полтора…
Нна этот раз друид не вещал, не пророчествовал, не заклинал, а говорил нормальным, мягким, вполне человеческим голосом.
– Потом растения, кусты, трава – всё рассыплется, и это место превратится в Чёрную плешь, а месяца через три-четыре – зарастёт. Так будут стёрты следы Зла, которое тут поселилось. А пока – не приближайтесь к нему, если не хотите лишиться того, что делает вас человеками!
– А те двое – уже лишились?
Егерь, не снимая рюкзака, согнулся, уперев руки в колени – восстанавливал дыхание после заполошного бега.
– Вы их с собой заберёте, как Порченого?
На этот раз в голосе Трена звучала горечь.
– Чёрный Выброс выдул из них субстанцию, которую вы, человеки, называете душой. Над тем, что заняло её место, не властны ни мы, ни, тем более, они сами.
– И кто ж тогда властен?
Егор поморщился. Он уже знал ответ.
XXXIV
– Слушай, я чисто не врубился: зачем их отпустили? недоумевал Мехвод. – Лес над ними властен, то-сё… Да они хуже бандеровцев и такие же твари: один маньяк и живорез, другой стукач, иуда! Их бы обоих к стенке и – «взвод, пли!»
– Лучше повесить. – выдал мысль Чекист. – После войны таких вешали.
– Верно! – поддержал начальство Мессер. – западло патроны на них, петушар, переводить! В параше утопить, и все дела…
Ева усмехнулась.
– Есть вещи похуже смерти, уж поверьте. Друид ведь не шутил, когда говорил, что из них душу выдуло.
– И что, друиды их так взяли и отпустили, бездушных? А ежели пристукнут кого?
– Честно говоря, я только байки на этот счёт и слышала. Подозреваю, отпустили их нарочно, чтобы все видели, каково это – наказание Обители. Но точно, повторюсь, я не в курсе.
– Ну-у-у, раз уж вы не знаете… – разочарованно протянул Мехвод.
С некоторых пор авторитет Евы – "товарища военврача", как называл её Чекист – взлетел в отряде на недосягаемую высоту.
– Уж не знаю, что там у них с душами… – Командир "партизан" встал с рюкзаков, потянулся. После бессонной, полной ужасов и беготни ночи, они завалились спать прямо возле церковной ограды. – …не знаю, что с их душами, а только с деревьями этот Чёрный Выброс обошёлся круто. Гляньте, какая фигня!
– …не знаю, что с их душами, а только с деревьями этот Чёрный Выброс обошёлся круто. Гляньте, какая фигня!
Граница Мёртвого Леса (так Трен, а вслед за ним и опытные в таких делах егеря назвали почерневший кусок парка) пролегала в паре десятков шагов от бивака. Она надвое рассекала густой малинник, и удивительно было видеть с одной стороны границы нетронутые, буйно-зелёные кусты, в наливающихся красным завязях, а с другой – непроницаемую черноту, ветви и листья, будто выточенные из кусков антрацита.
– Только не вздумай прикасаться. – посоветовал Егор. Он не стал вставать с расстеленного пробкового коврика и блаженствовал, закинув руки за голову.
– Тронешь – куст рассыплется, будешь ты с ног до головы в этой пыли.
– Она чё, в натуре, ядовитая? – опасливо осведомился Мессер. На всякий случай, он держался от чёрной черты подальше.
Егор пожал плечами.
– Вроде, и нет. Но, если руку в неё сунуть – почувствуешь, как кожа холодеет. Жизнь из тела вытягивает, понял?
– Так, может, и не совать? Ну его к херам, а?
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Там, где искусство несёт смерть в прямом смысле, где все под Надзором и всё по Распорядку — как жить? И ради чего?*** Рассказ вышел на бумаге в 2016 г. на русском и в 2018 г. — в переводе на польский. Арт на обложке — иллюстрация к польскому изданию от Anna Helena Szymborska.
Наивный постапокалипсис. Через двести лет выживания пришла пора налаживать нормальную жизнь. Людям, выжившим после Вонючего рассвета, живется тяжело. Единственной надеждой на светлое будущее стало «Обещание святого Иеронима»: «Часто спрашивают: — Можно ли рассчитывать, что жизнь со временем наладится, и мы победим все напасти и беды? Отвечаю: — Конечно. Есть две возможности: фантастическая и абсолютно реальная. Фантастическая — мы справимся со своими проблемами сами. Реальная — прилетят небесные покровители и вернут мир, утерянный после Катастрофы и Вонючего рассвета, где мы счастливо заживем в свое удовольствие». Третья книга из серии о Викторе Кларкове.
Теперь не существует прежнего мира. Наш мир — два уцелевших города, над выжженной землей, соединенные между собой хрупким мостом. Высокие неприступные стены отгораживали нас от того, что было там, за Вратами, и что тихо звали проклятой Пустошью. Нам рассказывали страшные сказки, о живущих там чудовищах, и о тех, кто не побоялся выйти за пределы города. Мы называли их Патрулем. Тех, кто берег наш сон…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть ли жизнь на верхних этажах уцелевших московских высоток и небоскрёбов? Может ли небо над Московским Лесом принадлежать кому-то, кроме птиц? В состоянии ли драгоценный «паучий шёлк» заменить сверхсовременные синтетические материалы, используемые в экстремальных видах спорта? Для чего нужно больше безумия – чтобы прыгнуть на парашюте с высочайшего на планете водопада, или стартовать на параплане с московской высотки? Зачем ведущий мировой эксперт по проблемам Леса собрался прибегнуть к услугам к сомнительных посредников с Речвокзала? Какие интриги раздирают порой замкнутый научный мирок Главного здания МГУ? И, наконец – что за общие дела могут быть у известного всему Лесу егеря по прозвищу Бич и офицера охраны загадочного Московского Кремля?
Если мегаполис вокруг тебя однажды превратился в непроходимую чащобу, если на руинах спальных районов выросли гигантские, выше сталинских высоток, деревья, а привычные улицы оказались во власти странных растений и ещё более странных существ – это ещё не повод, чтобы самому становиться зверем. Останься человеком – и неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. У стола, уставленного склянками с таинственными снадобьями и эликсирами – или в университетской лаборатории за микроскопом.