Клык на холодец - [84]
Раненый лежал на матраце, набитом душистым сеном – его, вместе с прочим полезным барахлом, принесли в усадьбу перепуганные грачёвцы. Увидев посетителей, Виктор попытался приподняться на локте.
– Лежи уж, герой! – Бич присел на стул. – Наслышан, как ты грибных шинковал.
– А, ерунда… – Виктор отмахнулся. – Было бы о чём говорить… Зомби, конечно, твари, живучие, но медлительные и неуклюжие – не то, что чупакабры. Но я хотел о другом…
И выразительно покосился на Еву. Докторша поняла намёк.
– Ладно, секретничайте, меня пациенты ждут. Только чтобы не смел вставать!
– Серьёзная тётка… – пробормотал Виктор, провожая её взглядом. – У вас в Лесу таких много?
– Это ты ещё не видел, как она стреляет! – похвастался Бич. – А вообще, Ева – уникум. Кстати, она в твоей девчонке души не чает, имей в виду.
– Как она тут вообще?..
– Если ты о Яське, то лучше всех. Я за ней присматриваю, как и обещал.
– Не сомневаюсь. Ну-ка, Серёг, помоги, замаялся уже лежать…
Егерь помог раненому сесть, подсунул под спину тощую подушку. При этом простыня съехала, открыв левую руку – почерневшую, неподвижно висящую, как плеть.
Виктор перехватил его взгляд.
– Докторша говорит: надо резать.
– Ева наш человек. Она политесы разводить не станет, если говорит «надо», значит, так оно и есть. И лучше её послушать, клык на холодец!
– Твоё любимое присловье? – Виктор невесело усмехнулся. – Некоторые вещи не меняются.
– А чего им меняться-то? Так я говорю: Еву лучше послушать. Были, знаешь ли, прецеденты…
– Да это ясно. Просто – куда я без руки-то? Снаружи ещё можно перекантоваться – протез там биомеханический, сейчас их недорого делают… Но туда, как я понимаю, мне теперь хода нет?
Бич отвёл взгляд. Зачем вселять в человека напрасные надежды? После трёх подряд слизней любой обречён провести остаток жизни в пределах МКАД.
– Ну, в общем, я так и думал. Да ты глаза-то не прячь, небось, не сопляк, стреляться не стану, справлюсь…
И заворочался, устраиваясь поудобнее. Егерь сунулся, было помочь, но напоролся на яростный взгляд. Виктор неловко, здоровой рукой поправил подушку.
– Одно хорошо: боль совсем не ощущается, а то бы я тут по стенам бегал…
Он кивнул на распухшую, страшно почерневшую кисть. Болезненные чёрные и багрово-фиолетовые полосы ползли от запястья к локтю и дальше, к плечу.
– Я, собственно, чего тебя позвал? Напарник мой, тот, что с пулевым в лёгкое – он, кстати, тоже на пакость эту зелёную подсел – непростой малый оказался. Давай так, Серёга: я тебе изложу всё, как есть, а ты уж решай, что с этим делать…
– Как плечо-то? Болит?
Они сидели, привалившись спиной к постаменту. Стражи Грачёвской усадьбы за тридцать лет обзавелись пышными гривами из проволочного вьюна и дикого винограда, но кое-где камень всё же проглядывал сквозь зелёное кружево. Егор пригрелся на вечернем солнышке и едва слышно похрапывал. Умар так и сидел на прежнем месте, поигрывая прутиком. На то, что творится вокруг он, как обычно, не обращал внимания.
Чекист поправил повязку с простреленной конечностью.
– Да ничо, терпимо. Врачиха эта, егерьша, картечины вынула без всякой анестезии, прикинь? Я аж взвыл: что ж ты, лярва, в живом человеке железками ковыряешь? А она как зыркнет глазищами своими синими, я аж язык прикусил: «Ты, боец, фуражку чекистскую, видать, для форсу нацепил? Если нет – терпи, не ной, другим куда хуже…»
– И как? – заинтересованно спросил Бич. – В смысле – дальше-то что?
– А ничто. Смазала руку какой-то дрянью, перевязала – уже почти не болит.
Да… – егерь с хрустом повращал плечами, разгоняя усталость. – Повезло нам, что Ева оказалась в Лихоборском депо. Кстати, остальные твои парни куда подевались?
Чекист немного подумал.
– Мехвод в больничке, дрыхнет после её микстурок – очень уж его помяли. Яцек с Сапёром за барахлом пошли, которое мы в церкви спрятали.
– А тот, чернявый?
– Мессер? Он, того, как бы сказать… по подвалам, в общем, шарит. Вбил, понимаешь, в голову, что у Порченого тут закопаны клады! А что, надо было запретить?
Егерь пожал плечами.
– Да сколько влезет! Что с боя взято, то свято, так? И потом, всё одно эти… – он кивнул на фермеров, – они так и так подчистую всё подгребут, как только мы отсюда свалим.
– Это уж точно. – судя по выражению лица, Чекист остро сожалел, что не может организовать для пособников Порченого заседание Ревтрибунала. Или, хотя бы, особую тройку.
– Правильно говорил Мехвод, селюк – он завсегда селюк. Что Хорёк, что эта вот сволочь…
– А может, спалить тут всё к гребеням? – кровожадно предложил Лёха. – У меня ещё полтора баллона огнесмеси. Халабуды эти, усадьбу – а вот нефиг штоб!
– Это ты брось! – всполошился Бич. Соратники, похоже, готовы были наломать дров. – Тоже нашлись, фойеркоманда, каратели… Там же женщины, ребятишки, где им жить? В Дружбу подаваться? Так у них своих хватает…
– Людям здесь больше места нет. – раздался внезапно глухой, с металлическими нотками, голос. – Ни им, ни другим живым существам. Так решено, и так исполнится.
Бич от неожиданности вздрогнул, повернулся на голос – и выдал сложносоставную матерную тираду, которой не постеснялся бы и боцман парусного флота.
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Там, где искусство несёт смерть в прямом смысле, где все под Надзором и всё по Распорядку — как жить? И ради чего?*** Рассказ вышел на бумаге в 2016 г. на русском и в 2018 г. — в переводе на польский. Арт на обложке — иллюстрация к польскому изданию от Anna Helena Szymborska.
Наивный постапокалипсис. Через двести лет выживания пришла пора налаживать нормальную жизнь. Людям, выжившим после Вонючего рассвета, живется тяжело. Единственной надеждой на светлое будущее стало «Обещание святого Иеронима»: «Часто спрашивают: — Можно ли рассчитывать, что жизнь со временем наладится, и мы победим все напасти и беды? Отвечаю: — Конечно. Есть две возможности: фантастическая и абсолютно реальная. Фантастическая — мы справимся со своими проблемами сами. Реальная — прилетят небесные покровители и вернут мир, утерянный после Катастрофы и Вонючего рассвета, где мы счастливо заживем в свое удовольствие». Третья книга из серии о Викторе Кларкове.
Теперь не существует прежнего мира. Наш мир — два уцелевших города, над выжженной землей, соединенные между собой хрупким мостом. Высокие неприступные стены отгораживали нас от того, что было там, за Вратами, и что тихо звали проклятой Пустошью. Нам рассказывали страшные сказки, о живущих там чудовищах, и о тех, кто не побоялся выйти за пределы города. Мы называли их Патрулем. Тех, кто берег наш сон…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть ли жизнь на верхних этажах уцелевших московских высоток и небоскрёбов? Может ли небо над Московским Лесом принадлежать кому-то, кроме птиц? В состоянии ли драгоценный «паучий шёлк» заменить сверхсовременные синтетические материалы, используемые в экстремальных видах спорта? Для чего нужно больше безумия – чтобы прыгнуть на парашюте с высочайшего на планете водопада, или стартовать на параплане с московской высотки? Зачем ведущий мировой эксперт по проблемам Леса собрался прибегнуть к услугам к сомнительных посредников с Речвокзала? Какие интриги раздирают порой замкнутый научный мирок Главного здания МГУ? И, наконец – что за общие дела могут быть у известного всему Лесу егеря по прозвищу Бич и офицера охраны загадочного Московского Кремля?
Если мегаполис вокруг тебя однажды превратился в непроходимую чащобу, если на руинах спальных районов выросли гигантские, выше сталинских высоток, деревья, а привычные улицы оказались во власти странных растений и ещё более странных существ – это ещё не повод, чтобы самому становиться зверем. Останься человеком – и неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. У стола, уставленного склянками с таинственными снадобьями и эликсирами – или в университетской лаборатории за микроскопом.