Клык на холодец - [41]
– Всё, я в порядке… – Лиска вытерла заплаканные глаза рукавом и огляделась.
Поляна для привала была намечена заранее. Здесь спасённых «зеленушек» предполагалось переодеть – синтетическое барахло, выданное в спецсанатории, расползалось на глазах. Дело это оказалось нелёгким, особенно с теми, у кого Зелёная Проказа зашла достаточно далеко. Их приходилось одевать, как маленьких детей, осторожно вдевая руки в рукава и терпеливо застёгивая пуговицы.
– Ну, как обновка?
Спаситель потопал ногой, обутой в плетёную из лыка сандалию.
– Сойдёт для сельской местности. Мне бы Ботаника переодеть…
– Возьми ещё комплект, там с запасом. Как его рана?
– Хреново. – мужчина потемнел лицом. – Лёгкое навылет. Видел я такие раны, приходилось. Нужен медик, аптечка с антишоковым, иначе не донесём.
Лиска склонилась к парню. Тот хрипел, в простреленной груди булькало, но это не помешало заметить, как стремительно набухает отёком лицо, заплывают глаза, а губы, на которых вздувались кровавые пузыри, превращаются в уродливые оладьи.
– Эл-А. Ещё четверть часа, максимум – отёк гортани и всё, конец. В сочетании с такой раной ни единого шанса, даже трахеотомия не поможет.
Она повернулась к спасителю.
– Ты что, не знал, что у него тяжёлая форма?
Мужчина сплюнул и злобно выругался.
– Откуда, мать его?.. Нас сюда только два дня как… а, неважно. Что делать-то?
– Пуля точно прошла навылет? Выходное отверстие видел?
– Видел. Даже клочком тряпки заткнул. Слушай, хоть индивидуальные пакеты есть? Вы что, с голым задом на дело пошли?
Она уже не слушала.
– Если, и правда, навылет – тогда есть шанс. Посади его, я сейчас…
И одну за другой выколупнула из кармашков портупеи баночки со «слизнями».
– Я и сама не ожидала, что так подействует! Нет, что слизни залечивают раны – это нормально, для того они и предназначены. Но чтобы снять действие Эл-А!?
Виктор приподнял голову Ботаника и подсунул под затылок сложенную куртку. Отёк на лице стремительно спадал – можно сказать, от него не осталось следа, лишь лёгкие припухлости вокруг глаз напоминали о недавней смертельной угрозе.
– Теперь твоему другу путь назад заказан. – продолжала девчонка. – Слизни – они, знаешь ли, чем сильнее лечат, тем крепче привязывают. Зов Леса, слыхал?
– А как же. Депресняк, апатия?
– Это для обычных случаев, с этим ещё можно жить… какое-то время. Тут покруче будет: клык на холодец, как говорит один мой знакомый, стоит ему хоть шаг ступить за МКАД – свихнётся или сдохнет от мигрени. Так и объясни ему. Если выживет, конечно.
Виктор недоумённо покосился на собеседницу. «Клык на холодец» – это была излюбленная фразочка его старого друга. Того самого, что забрал в Лес страдающую Зелёной Проказой дочь.
«Может, она его знает? А, чем чёрт не шутит – может и её тоже? Народу в Лесу мало, вполне могли и встретиться….»
– Обязательно объясню. – он встал и отряхнул колени. – Кстати, меня Виктор зовут. Виктор… э-э-э… Палыч.
Она подняла глаза, зелёные, в лёгких золотистых искорках.
– Палыч, значит? Ничего, годится. Будешь Палычем. Слыхали, ребята?
Устроившийся рядом боец что-то согласно промычал – в зубах у него была зажата полоса ткани, другой он заматывал голову «зеленушки». Оба кармашка для баночек со слизнями на его перевязи были пусты.
– А я – Лиска… то есть, Василиса. – продолжала девчонка. – Лиска – это для краткости, ещё в школе так звали. Сам-то ты кто? На «зеленушек», вы с другом не похожи. Работали в спецсанатории? Санитарами?
– Чёрными норвежскими крысами. – усмехнулся Виктор. – На нас должны были опыты ставить, но не успели.
– Шутишь? – девчонка выпрямилась. – Как это вас угораздило? Добровольцы, что ли?
Он неопределённо пожал плечами. Меньше всего сейчас хотелось вдаваться в подробности своего тюремного прошлого.
– Не хочешь говорить – твоё дело. А насчёт Эл-А давно знаешь?
– Что – знаю?
– Ну, что у тебя полный иммунитет?
Виктор непонимающе уставился на собеседницу.
– У меня? Иммунитет? С чего ты взяла?
– Как это – с чего? – теперь уже девчонка смотрела на него с недоумением. – Ты ведь нормально себя чувствуешь?
– Пожалуй. Если не считать сбитых коленей.
– Фигня… – она нетерпеливо махнула рукой. – Не задыхаешься, глаза не слезятся, зуда нет?
– Вроде, ничего такого…
– А твой приятель пять минут назад чуть не загнулся от ураганного отёка гортани. И ты бы загнулся, не будь у тебя иммунитета. Везучий ты, Палыч!
А ведь девчонка права, ошарашено подумал Виктор. Общеизвестно, что девяносто девять процентов населения Земли подвержены этому недугу. А ему хоть бы хны, хотя в Лесу они уже верных полчаса!
Но что же тогда получается? Он может идти куда угодно, ничего не опасаясь, а значит – зыбкая надежда отыскать дочь приобретает реальные очертания?
Хотелось заорать от восторга. Но – стоит ли оповещать об этом спутников? Ребята они, вроде, нормальные, из-под пуль вытащили… Впрочем, это ещё как сказать – кто кого вытащил.
– Везучий – невезучий, это как посмотреть. – отозвался он, изо всех сил стараясь не показывать своего возбуждения. – Ты вот что скажи, Лиска-Василиса: куда нам-то теперь?
Боец, возившийся с раненым, подошёл поближе. Следом появился и второй – тощий, нескладный, с рукой на перевязи. Это были все, кто уцелел из ударной группы, атаковавшей спецсанаторий. Ещё двое лежали на самодельных носилках в забытьи, навеянном целительными ферментами слизней. Остальные остались позади, кто на полотне и обочинах МКАД, посечённые пулемётными очередями, кто – здесь, рядом, на мягком ложе из мха и опавшей листвы, наскоро закиданные ветками, с карабином, воткнутым в изголовье. На всех слизней не хватило, уцелевшие бойцы, не сговариваясь, тратили их, в первую очередь, на «зеленушек».
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
«Голод», повествует о зомби-апокалипсисе, эпицентром которого стал тихий восточноевропейский город. В центре сюжета — Теодор Трилеев, «частный детектив». Связавшись с влиятельным незнакомцем, Тео оказывается втянутым в клубок интриг, сплетенный вокруг вырвавшегося на свободу вируса. Но, если присмотреться, в мире «Голода» мало геройства. Здесь нет места для слащавых слов и красивых поступков. Коррупция, заговоры, убийства и начало ужасной эпидемии — все это заставляет людей срывать маски и показывать свою истинную сущность.
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!
Продолжение истории Тени. Первое столкновение с людьми прошло не по плану и следует готовиться к новым гостям. Чем их встретить? О! У ожившей природы найдётся бесчисленное множество смертоносных сюрпризов! Кости и плоть нарушителей зелёной границы вдоволь удобрят новую зелёную жизнь.
ЛитРПГ. Когда-то среди геймеров ходило поверье, что каждый созданный персонаж обладает скрытым параметром удачи. И неважно, какой жанр у игры, насколько прямые у тебя руки и бездонен кошелёк: судьба предрешена. И только в рпг-мирах удача числится в списке характеристик персонажа. А в некоторых она даже неотъемлемый атрибут приятной и успешной игры. И погоня за ней — не просто крылатое выражение. Но что делать игроку, если при генерации ему выпал заведомый неудачник? Неправильно. Качать его дальше!
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
"Я теперь лишь тень себя прежней... Тень самой жизни на этой планете... Люди, пришедшие на мои земли более трёхсот тысячелетий назад, в своей бесконечной войне почти уничтожили всё чем я являлась, но вопреки судьбе, уготованной всему живому, я сумела найти путь к спасению, использовав самих разрушителей в своих целях! Пусть я не умею воевать как они, разрушать как они, но это мой дом! Эта планета населялась моими частями за миллиарды лет до прихода двуногих, несущих мне смерть. И теперь либо выжившие станут частью меня, либо окончательно вымрут!".
Есть ли жизнь на верхних этажах уцелевших московских высоток и небоскрёбов? Может ли небо над Московским Лесом принадлежать кому-то, кроме птиц? В состоянии ли драгоценный «паучий шёлк» заменить сверхсовременные синтетические материалы, используемые в экстремальных видах спорта? Для чего нужно больше безумия – чтобы прыгнуть на парашюте с высочайшего на планете водопада, или стартовать на параплане с московской высотки? Зачем ведущий мировой эксперт по проблемам Леса собрался прибегнуть к услугам к сомнительных посредников с Речвокзала? Какие интриги раздирают порой замкнутый научный мирок Главного здания МГУ? И, наконец – что за общие дела могут быть у известного всему Лесу егеря по прозвищу Бич и офицера охраны загадочного Московского Кремля?
Если мегаполис вокруг тебя однажды превратился в непроходимую чащобу, если на руинах спальных районов выросли гигантские, выше сталинских высоток, деревья, а привычные улицы оказались во власти странных растений и ещё более странных существ – это ещё не повод, чтобы самому становиться зверем. Останься человеком – и неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. У стола, уставленного склянками с таинственными снадобьями и эликсирами – или в университетской лаборатории за микроскопом.