Клятвопреступник - [147]

— Заткнись! — воскликнул Гарри. — Нравится это тебе или нет, но я говорю правду.

— Не будь таким идиотом! — вскочил Рон. — Он темный маг! Они не умеют любить! Они умеют лишь подделывать любовь с помощью своих зелий!

— Я заглянул в его разум, — отрезал Гарри и с удовлетворением увидел, как Рон захлопнул рот.

Наступила тишина. Поморщившись, Драко опустил голову. Его друзья не дураки. Они наверняка уже поняли, что произошло, когда Гарри выбежал вслед за ним из гостиной. И все они знали, в каком состоянии нашел его Северус после — таким слабым, что крестному пришлось его нести. Он надеялся, им хватит здравого смысла не рассказывать, что Гарри пришлось буквально силой вытаскивать на свет правду о его чувствах.

— Гарри, — наконец произнесла Гермиона. — Ты научился контролировать свою легилименцию?

— Нет… не совсем.

Девушка поморщилась.

— Тогда ты наверняка ранил его…

— Это касается только нас двоих, — перебил ее Драко. — Я не думаю, что мы должны обсуждать это с кем бы то ни было, — добавил он для слизеринцев.

— Тогда зачем ты позвал нас? — угрожающе спросил Рон. — Позлорадствовать?

Драко чуть было именно это не сделал, но тут ему на плечо легла рука Гарри, и он вспомнил, что они не могут позволить себе потерять возможных союзников. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и ответил:

— Нет. Мы позвали вас, потому что надеемся, что, несмотря на ненависть к слизеринцам, вы не хотите войны между факультетами.

— Мы вас не ненавидим, — ответила Гермиона, проигнорировав красноречивое фырканье Рона. — Просто… с вами очень трудно. Вы относитесь ко всем остальным с таким презрением… И если хотя бы половина того, что в книгах говорится о темной магии, правда…

— Кое‑что — правда, — кивнул Драко. — То, что касается ночных полетов, скрещивания видов и убийств магглов. Но скажи, хоть в одной из этих книг что‑нибудь говорится о нашей точке зрения?

— Ты имеешь в виду то, что рассказал мне в библиотеке? — уточнила девушка и покачала головой. — Нет. Светлые маги хорошенько постарались, чтобы выставить себя в лучшем свете.

— Потому что мы такие и есть! — с жаром заявил Рон. — Нам веками приходилось защищаться от них! Ты же сама его слышала, они все убийцы и бездушные чудовища!

— Тогда почему ты обещал ему свою помощь? — Гермиона с подозрением посмотрела на Уизли. — Ты сам сказал: «Гриффиндор будет достоин этого доверия». Что изменилось?

— Я сказал так, потому что он помогал нам бороться Сама–знаешь–с-кем, — объяснил Рон. — Потому что его дом сгорел, а родители погибли. Мы не могли просто вышвырнуть его прочь — это было бы бессердечно.

Драко на секунду прикрыл глаза и сказал себе, что его родители живы — в иное он просто отказывался верить. Но от неосторожных слов Уизли возможность их гибели показалась до ужаса реальной.

— И потом, — добавил Рон, — он враг нашего врага и все такое.

— Но после войны… — начала было девушка, но Драко взмахнул рукой и она замолчала.

— "После войны" может подождать, — сказал он. Сначала ее надо выиграть, а для этого нам нужно быть уверенными, что нас не перебьют только потому, что Гарри меня любит.

Рон откинулся на спинку дивана и уставился на лучшего друга с таким выражением, будто проглотил что‑то на редкость омерзительное.

— Ты действительно любишь этого ублюдка?

— Эй!

— Да, — решительно ответил Гарри.

— Даже после всего, что он нам сделал? Из‑за него чуть не погиб Клювокрыл, он выдал нас Амбридж и шпионил за нами со своими прихвостнями. И после всего этого ты хочешь быть с ним?

— А еще он спас мне жизнь и поделился своими секретами, — парировал Гарри. — Я знаю, что он любит меня, Рон. И остановлю любого, кто попытается причинить ему вред.

Рыжий немного подумал и, прищурившись, взглянул на друга.

— Ты позволишь мне применить к тебе Finite Inkantatem?

Все, кроме Гарри, замерли. А он, казалось, даже не заметил этого.

— И тогда ты поверишь, что я говорю правду?

— Я поверю, что ты не заколдован, — ответил Рон. — Думаю, это самое большее, на что я могу рассчитывать.

— Хорошо, — поднялся Гарри.

Рон тоже встал и тут же замер — все до единого слизеринцы вытащили палочки и держали их наготове. Драко направил свою рыжему гриффиндорцу в грудь. Тонкий кусок дерева дрожал в его руке.

— Если я услышу что‑то кроме отменяющего заклинания, твоя смерть будет очень долгой и очень мучительной, — прошипел он.

Больше ничего говорить не пришлось. Уизли даже не стал спорить. Он очень медленно поднял палочку, направил ее на друга и произнес заклинание. Оно омыло Гарри мягкой волной и почти сразу исчезло. Все слизеринцы, словно по команде, подались вперед, желая услышать, что скажет Поттер.

— Ты все еще любишь его? — настороженно спросил Рон.

— Да, — кивнул Гарри. — Доволен?

— Ты уверен, что он не использовал чары, зелье или какой‑нибудь приворот?

— Рон… — угрожающе произнес Гарри.

— Ладно, ладно, — отмахнулся тот, садясь. — Вы оба гомики, я понял.

Схватив Гарри за руку, Драко потянул его вниз и усадил на диван. А потом тесно прижался к нему. Руки у него тряслись и плохо слушались, но он изо всех сил стиснул ладонь Гарри.

— Больше никому и никогда не позволяй направлять на себя палочку, — прошептал он. — Никогда.