Клятвоотступники - [21]

— Не возражаю, Петр Федорович. Поехали в прокуратуру республики, будем доказывать необходимость возбуждения уголовного дела, — Рыков набрал номер телефона Федченко и, когда тот ответил, сообщил, что они выезжают к нему.

В прокурорском кабинете, как всегда, было накурено. Из полуоткрытого окна тянуло холодом, но эта мера не освежала помещение.

— С чем пожаловали к нам, скромным работягам, матерые сыщики? — поднимаясь из-за стола и улыбаясь, спросил Федченко.

— Решили немного вас взбодрить, а то мхом обрастать стали, — шутливо ответил Федор Федорович.

— Мхом обрасти не дают преступники. Они иногда заставляют работать сутками. Так что, Федор Федорович, не по адресу критика. Садитесь к столу, сейчас кофе попьем. Машенька, — открыв дверь, обратился он к секретарю: — Приготовь нам, пожалуйста, по чашечке, — и, возвратившись обратно, спросил: — Так с чем пожаловали, Федор Федорович?

— Считаем, что нужно возбуждать уголовное дело, — подавая материалы, заявил Рыков.

В это время секретарь принесла на небольшом подносе кофе, сахар, печенье и расставила все на приставном столике. Пока гости пили кофе, Иван Сергеевич внимательно читал представленные материалы и, перевернув последнюю страницу, несколько минут сидел молча, разминая в пальцах очередную сигарету, потом прикурил и, глубоко затянувшись, выпустил дым к потолку.

— Понимаете, уважаемые товарищи, основания для возбуждения уголовного дела имеются, но для обвинения именно Хохлова их недостаточно. Нужно учитывать, что он имеет правительственные награды, по должности — генеральный директор, пользуется полной поддержкой некоторых работников Совмина и ЦК республики. Можно представить, сколько последует звонков после первых допросов! И если мы не сможем доказать Хохлову совершенного им преступления, то я не позавидую сотрудникам, причастным к расследованию этого дела. Изгадят, в грязь втопчут и ноги вытрут. Как вы смотрите на такую перспективу? — Федченко вопросительно посмотрел на Рыкова.

— Волков бояться — в лес не ходить. С помощью уголовного дела мы можем скрупулезно расследовать все махинации, совершенные на комбинате, а использование статей процессуального закона даст возможность изобличить Хохлова, как бы тот ни прятал концы в воду, — уверенно ответил Рыков.

— Иван Сергеевич, — обратился Санев к Федченко, — возбуждать уголовное дело необходимо и по другой причине. Вокруг Хохлова образовалась коррумпированная группа, в которую входят довольно солидные люди в мундирах и не в мундирах. Один из них — начальник Буденновского отдела милиции Ситняк. Мне очень хочется посадить на скамью подсудимых этого подлеца, чтобы он не позорил звание милиционера.

— Одного желания маловато. Нужны доказательства. И веские! У вас есть уверенность, что вы их найдете? — спросил Федченко.

— Найду, Иван Сергеевич, сутками работать буду, но найду. Ради торжества справедливости сделаю все возможное и невозможное. Преступники будут на скамье подсудимых, — уверенно заявил Санев.

— Ну что ж, в случае неудачи отвечать будем вдвоем, Федор Федорович, — подписывая заранее подготовленное постановление о возбуждении уголовного дела, сказал Иван Сергеевич. — Это дело беру на контроль, — передавая папку Саневу, предупредил он.

3. Кадровый садизм

Из головы Рыкова не выходили слова подполковника КГБ Фомина о Саневе. «Образованный, профессионально подготовленный сотрудник, ранее возглавлял уголовный розыск Светловска и снят с должности неизвестно по каким мотивам…»

«Головоломка какая-то, — недоуменно пожал плечами Рыков. — Надо с ней разобраться.»

Федор Федорович позвонил в отдел кадров, пригласил к себе подполковника Тремова, заместителя начальника отдела.

Вскоре в его кабинет вошел высокий стройный офицер в общевойсковой форме.

Федор Федоровича всегда возмущало, что сотрудники одной системы носили разную форму, в частности, кадровики, тыловики и руководители — первые лица. Как правило, на должностях руководящего состава, в том числе и кадрового аппарата, значились люди из партийных органов, и главным образом, те, кто уже не имел перспектив продвижения по служебной лестнице в своей системе. Но эта категория партийных чиновников шла, как правило, на «укрепление» органов. Сугубо штатские люди, они с удовольствием надевали общевойсковые кителя, и, естественно, ни один из них не внес предложения ввести в МВД форму единого образца, сугубо милицейскую. А ларчик тут просто открывался. Руководить службой, не зная ее сути, мог каждый посланный на «усиление», с апломбом заявляя, что, дескать, в МВД ничего сложного нет, организация работы такая же, как в любой другой системе. Но вот в дела практические такие «руководители» стремились не вникать, боясь опростоволоситься. Поэтому вся черновая работа ложилась на плечи «сильных» замов. Однако, чтобы оградить себя от случайностей, эти «специалисты широкого профиля» одевались в общевойсковую форму.

Подполковник Тремов четко доложил о прибытии и положил перед Рыковым папку личного дела Санева, которую Федор Федорович сразу же начал тщательно изучать, попутно задавая уточняющие вопросы присевшему к столу офицеру. В итоге Рыков пришел к твердому убеждению, что вменяемая Саневу вина была настолько ничтожной, что не «тянула» даже на административное взыскание.