Клятва золотого дракона - [36]
– Да пусть меня покрасят! – гаркнул Йоринг и принялся избивать червя топором, хотя топор раз за разом отскакивал от извивающегося тела.
Хробоид пытался цапнуть дракона: раз – промахнулся, два – дракон с хохотом облетел вокруг неповоротливой червячьей головы, небрежно и обидно хлестнул хвостом по костяному лбу, три – хробоид сложился у земли, как пружина, едва не смяв Йоринга, и тут же выстрелил вверх, разевая пасть, а дракон бросился ему навстречу, занося меч неловкой нечеловеческой рукой с четырьмя когтистыми пальцами…
– Да не уменьшится частица отца-солнца в груди каждого из нас! – ожил Эблон.
Четыре – меч торчит в глотке червя, и тот вздрагивает всем телом, миг-другой держится, вытянувшись струной кверху, а потом вдруг рушится вниз, перебивая хребет одному из гномов, и еще долго катается по земле, силясь выкашлять торчащий в глотке клинок. Гномы пятятся от него, опускают оружие, отирают глаза, утирают пот со лба, Йоринг бежит к раненому гному, Иган рыдает, Эблон кричит, пуча глаза.
Золотой дракон не то с рычанием, не то с песней, не то с победной, не то с горестной, поднимается, закинув голову, выше, к каменному своду Узла Воспоминаний, откуда смотрят на него серо-красные потеки горных слёз, застывшие здесь во времена давно забытых сражений.
Глава 4
«Вполне очевидно, что гномы, в отличие от людей или эльфов, способны полноценно взаимодействовать с породившим их началом. Я советую очень серьезно относиться ко всему, что говорят вам гномы о камнях Такарона, поскольку даже гномские сказки нередко оказываются более реальными, чем я мог бы подумать.
Или наоборот – сказки, рассказанные гномом во глубине подземных нор, сами собой обретают реальность?»
Юльдра, сын Чергобы, верховный жрец гимблского Храма солнца
Паутинные заросли становились всё гуще и гуще, всё многослойнее. В глубине их там и сям что-то темнело, кое-где – покачивалось, иногда непонятно откуда взявшийся сквозняк пробегал по паутинным сетям, и они то колыхались, то вздрагивали.
– Д-дурной путь, – бормотал Гилли. – Зачем мы идём сюда, Кьярум? Тут нет места для славных дел и свершений – всё место занято пауками!
– Мы идём сюда затем, что здесь дорога, – бурчал Пеплоед и размахивал лаволампой, отчего тени и колыхания паутины выглядели еще страшнее. – Я вижу, что она похожа на жопу мертвого дракона, но, во всяком случае, раньше дорога была здесь!
Слова звучали и тут же пропадали, вязли в обитых паутиной стенах… какого уже по счету пещерного рукава? Казалось, они полжизни бродят среди паутинных плетений. Гилли поджал губы и покачал головой, показывая, сколь большого труда ему стоит на этом прекратить задавать бессмысленные вопросы – и Кьярум Пеплоед был очень благодарен своему спутнику за наступившее молчание. Потому как чем дальше они пробирались по подземьям, тем меньше оставалось от суровой решимости самого Кьярума. Знакомые места выглядели так, словно нога гнома не ступала по ним прорву времени – вот такое заросшее паутиной безобразие грядовые воители точно не оставили бы без внимания, случись им тут проходить, и, значит, они тут не ходили, а это значит… Если в Гимбле, единственном оставшемся городе гномов, два года не появляются вербовщики, а потом оказывается, что самые хоженые из старых дорог заросли паутиной до потолка, то есть воители действительно не ходили в Гимбл, даже за припасами, даже для обмена, то…
Действительно, что же это может значить?
Всякий раз, задавая себе этот вопрос, Кьярум угрюмо сопел и касался рукояти Жала, словно напитываясь от него твердостью и решительностью. Что угодно это может означать, что угодно. К примеру, что воители пробрались еще дальше на север, хотя прежде к большинству потерянных городов было даже не подступиться: завалы, лавовые озера, места хробоидских кочевий, сурово охраняемые рубежи владений а-рао, которые нужно было натурально штурмовать, притом силами побольше, чем имелись в распоряжении грядовых воителей. По слухам, была пара мест, где еще действовали машины и даже их отряды – лишившиеся своих механистов, они свихнулись с ума и нападали на всё, что появлялось поблизости, и воители частенько мрачно шутили, что было бы хорошо натравить эти машины на хробоидов да посмотреть, кто кого.
Словом, непонятно, как могли грядовые воители прорваться дальше через этот пояс препятствий, который тянулся во всю ширь разведанного гномами Такарона, но… может, и отыскался способ.
А может, они выбрались на поверхность и стали жить там – были в подземьях выходы на поверхность, и воители их знали, а если прежде не пользовались ими, считая, что нечего гному делать снаружи – так то прежде.
Или же они обустроили собственное поселение в каком-нибудь особо уютном и тихом закоулке подземий – тихих закоулков в них было навалом, к примеру, несколько пещер, таких огромных, что в них даже облака имелись. Быть может, в одной из таких пещер воители и устроились – скажем, в Тихой, что прямо на подходе к базе, в Предгорьях Медленной Лавы. А что? Повесили свои молоты на стены, потому как устали ими размахивать, а вместо этого стали разводить кусты-ползуны и жрать мягкопанцирных жуков. Почему нет?
Мальчишка-беспризорник Карась становится единственным свидетелем убийства важного господина из верховного клана Бриз. Карась вынужден выполнять последнюю волю умирающего — ему предстоит отыскать некую саламандру, которая выведет следователей на убийцу… Если ещё не будет слишком поздно. То же самое убийство расследует детектив Аэртон дель Бриз из Тайной Канцелярии. И пока ещё ни Карась, ни Аэртон не знают, что результаты расследования во многом определят не только дальнейшую судьбу каждого из них, но и расклад сил между кланами Аквы — на многие годы вперёд.
«…Машины времени стояли там же, где всегда, – на полке между курительными смесями и пузатыми коньячными бутылками.Гладкие бока машин прохладно и тускло блестели. Некоторые живокристаллические экраны дремали, другие корчили потешные рожицы. Мягких браслетов в упаковке видно не было, но Гарий хорошо знал, какие они – прозрачно-голубые, широкие, плотно и уютно охватывающие запястье.Машины времени стояли и с дружелюбным интересом смотрели на двух мужчин, остановившихся перед полкой. Табличка на полке напоминала: «Злоупотребление перемещениями в прошлое вредит вашему настоящему».Гарий представил, как покрепче перехватывает горлышко пивной бутылки и с силой обрушивает на приветливые живокристаллические рожицы…».
Появление магистра магии в деревне стоило жизни одному из четырех друзей. Оставшимся пришлось забыть о привычных стычках за право жить, как хочется, и уйти в долгий поход, в надежде понять, что и почему произошло на самом деле. Трем друзьям довелось пройти по краю, полному добрых и злых духов, собственной и чуждой магии, зубастой нечисти, людей и нелюдей. Иногда это было весело, иногда – непонятно, а еще – страшно и смертельно опасно без всяких «почти». Но вместе с ответом они нашли новые вопросы и даже частицу самих себя.
В зеркальном саду нет ни одного обычного зеркала. Тут живут деревья, невозможно древние, мудрые и лукавые. Их корни проросли через пласты почвы и реальности, другие миры питают их своими соками и преданиями, а деревья – слушают. Слушают, смотрят и не вмешиваются, а если вмешиваются – не признаются. Хочешь послушать вместе с ними, заглянуть в зеркало других миров и увидеть там себя? Сделай шаг, вот она – тропа. Сегодня ты можешь пройти по ней. Только недалеко, не дальше десятого дерева. Дальше – нехоженые тропы.
Мир изменился… Сверхспособности теперь мало что решают. Магов затягивает в водоворот событий так же, как обычных людей. Нет, еще сильнее, потому что разуверившиеся в волшебстве ортайцы все чаще приходят к ним не с пряниками. Даже лучшие друзья подводят – и кому можно верить? Уж не странным ли существам, что вышли из Самой Страшной Чащи и смотрят на магов как на еду? Как знать – новый мир полон дивных открытий. И теперь, как никогда прежде, выбор приходится делать не только за себя.
Все чародеи погибли во время смуты, и люди создали им замену: обитель подготовила одиннадцать хмурей, наделенных самой удивительной из чародейских способностей – узнавать правду, даже очень хитро сокрытую. Теперь убийцы, заговорщики, шпионы – все по-настоящему рискуют головой, а каждый наместник и каждый владетель соседних земель хочет взять хмуря на службу. Но их владелец не рвется расставаться с таким сокровищем: он строит планы по захвату сопредельных земель, а хмурей хочет превратить в орудие собственных интриг, шантажа и запугивания.
Когда полубога Верлена заковывают в цепи, возмущению Сефизы нет предела. Но все попытки доказать, что теперь он на стороне людей, тщетны. Весталка Элдрис вместе с мятежными горожанами решает использовать юношу как инструмент по пожиранию душ. Верлен и Сефиза понимают, что не могут потворствовать череде убийств. В храме богини Владычицы Туманов Сефиза узнает о возможности вернуть растительность на давно покрытую сталью планету, если девушка тоже станет весталкой. Теперь ей предстоит сложный выбор – ведь ради этого придется отказаться от своих чувств к Верлену… В борьбе между людьми и богами нет победителей.
Брошенный при рождении и воспитанный как наемный убийца таинственным Братством Дию, Данзен сыт по горло жизнью наемного убийцы. Но убежать от своего прошлого так же невозможно, как убежать от своих внутренних демонов… Он оказывается в отдаленной и мистической долине Суджа, в самом дальнем уголке известного мира, но только вопрос времени, когда сезон охоты на него будет открыт…
Одно из веретен закрыто, но впереди еще долгий путь. Разделенный мир должен сплотиться, неудержимый враг должен быть побежден, а судьба мира лежит на острие меча. ЭНДРИ, бывший оруженосец, продолжает бороться за спасение среди крови и хаоса. ДОМ, скорбящий бессмертный, стремится выполнить нарушенную клятву. СОРАСА, убийца-изгой, сталкивается со своим прошлым, когда оно обнажает острые клыки. ВАЛТИК, ведьма в летах, призывает могущественную силу. КОРЕЙН, дочь пирата, в крови которой течет древняя магия, скоро станет героиней, которой ей суждено быть. Вместе они должны собрать армию, чтобы противостоять королеве Эриде и злым силам Таристана.
Для Элейн настал самый важный день в ее жизни: в Новом Лондоне проходит вихревая гонка, и Элейн – одна из сотни избранных участников. Им предстоит прыгать в энергетические вихри, которые десятилетия назад едва не разрушили мир. Такой прыжок опасен для жизни, но если тебе повезет, ты перенесешься из одного места в другое за считанные секунды. Элейн готова выиграть гонку любой ценой. Но посреди вихря в ней просыпается сила, которая снова ставит мир под угрозу. И единственный, кто оказывается рядом – это юноша, который не хочет иметь с Элейн ничего общего.
Нин, названная в честь богини Луны, сама того не подозревая, подала отравленный чай, который убил ее мать и сильно навредил сестре. В их королевстве распространилась легенда о Тени – неизвестном, который при помощи магии отравил чай большей части жителей. Однажды Нин узнает о конкурсе на звание величайших шеннон-ши – мастеров древнего и магического искусства приготовления чая. В награду за победу обещают исполнить любое желание. Для Нин единственный шанс спасти сестру – принять участие в конкурсе. Однако, оказавшись во дворце среди интриг и безжалостных соперников, Нин сталкивается с еще большей опасностью.
В галактике полыхает страшная война между человеческой Империей и Звездным Альянсом. Ужасные существа уничтожают целые планеты. Есть пророчество, согласно которому вернуть мир во Вселенной сможет только избранный. Наследник Империи ищет свою пропавшую сестру. Возможно, она и есть спаситель. Но как быть, если она сбежала за своим любимым?
Лейтенанта РККА Михаила Мечникова с малых лет преследовали навязчивые сны, таинственные видения, необъяснимые события и предзнаменования. В разгар мировой войны ему предстоит больше узнать о природе этих явлений, а заодно разобраться в себе самом и в истинном смысле разгоревшегося кровавого противостояния. История, главным действующим лицом которой невольно оказался он, Михаил, уходит корнями в глубокую древность, предоставляя взгляду наблюдателя множество хитросплетённых ветвей. Эта игра настолько же затейлива, насколько и жестока.
"…После возвращения Кудеслава-Мечника в род старики лишь однажды спрашивали да слушались его советов – во время распри с мордвой. В том, что отбились, Кудеславова заслуга едва ли не главная. Впрочем, про то нынче и вспоминает, похоже, один только Кудеслав… …В первый миг ему показалось, что изба рушится. Словно бы распираемый изнутри неведомой силой, дальний угол ее выпятился наружу черным уступом-горбом. Кудеслав не шевелясь ждал медвежьего выбора: попятиться ли, продолжить игру в смертные прятки, напасть ли сразу – на то сейчас воля людоеда… …Кто-то с хрипом оседал на землю, последним судорожным движением вцепившись в древко пробившей горло стрелы; кто-то скулил – пронзительно, жалко, как недобитый щенок; кричали, стонали убиваемые и раненые; страшно вскрикивал воздух, пропарываемый острожалой летучей гибелью; и надо всем этим кровянел тусклый, будто бы оскаляющийся лик Волчьего Солнышка… …Зачем тебе будущее, которое несут крылья стервятника? Каким бы оно ни казалось – зачем?..".
Много лет назад последние пять семейств драконов попали в зависимость от эльфов и теперь вынуждены жить среди них, подчиняясь их воле. Эльфы считают драконов существами слегка ущербными и не вполне разумными, используют их в качестве рабочей силы и держат на правах скота. Драконы не могут уйти – они сковали себя Словом, нарушив которое, потеряют драконью ипостась. Так продолжалось бы дальше, не появись в эфирной кладке мутант - золотой дракон Илидор, которому, кажется, начихать на Слово, и который, кажется, способен вернуться к истокам, потерянной драконьей родине Такарону.
Эрнст Эндрюс – 18-тилетний студент, поэт и балбес – живет в утопии. Самой настоящей. Недаром и планета называется просто: Совершенство. Но утопиям тоже порой приходит конец: война и экологическая катастрофа разбили жизнь молодого человека на две части. До апокалипсиса, когда он не умел ценить всего, что у него было. И после, когда у него осталась только собственная жизнь. Долго ли протянет мир на обломках и как научиться не выживать, а жить?