– Не существует в мире, чёртова мать, золотых драконов. Я-то знаю, о чём говорю!
– А что же в таком случае сидит на холме?
Анджей Сапковский «Предел возможного»
Холмы Айялы, первый месяц сезона сочных трав по эльфскому календарю
Верный способ потерять лицо навсегда и отнюдь не фигурально – получить по нему драконьей лапой.
Эфирный дракон Куа распластался по стене в совершенно не драконьей текучей позе, так что с десяти шагов его можно было принять за тень дерева мельроки. Тёмная чешуя не то пропускала, не то растворяла в себе звёздный свет, почти не вздымался живот при дыхании, и только горбилась, горбилась тень по мере того как приближались шаги человека из-за поворота. Легкие, словно танцующие, посторонний мог бы спутать их с эльфскими – но только не Куа, нет. Куа узнает эти шаги из тысячи. Раз, два, три, шорох травинок под ногами, уже почти слышно дыхание человека, который сейчас покажется из-за угла, четыре, пять, шесть…
Лунный свет выплеснул блики на золотистые волосы, тоже чисто эльфские, и Куа ударил человека в лицо с короткого замаха, вложив в него всю свою ярость…
И, увлекаемый силой этого замаха, едва не растянулся на траве: в последний миг Илидор ушёл из-под удара.
Куа приземлился на четыре лапы, как кот, тут же хлестнул Илидора длинным хвостом под колени, и почти успел, почти – свет ярче солнечного ударил в глаза, отчего те едва не лопнули, время загустело, как оформленный в заклинание эфир, и хвост замер на полдороги. Почти тут же сияние потухло и время потекло свободно, как прежде, и хвост Куа хлестнул-таки Илидора, но что толку: эта тварь уже стояла напротив в облике золотого дракона и утробно рычала.
Куа пригнул голову и зашипел, сделал шаг вперёд и вправо, а Илидор тут же – назад и влево, сохраняя дистанцию.
В одной из башенок бухнуло, открываясь, окно – драконы не услышали, до окна ли им было! Ещё шаг, ещё два, низкое грозное рычание и ядовитое шипение. Они кружили друг против друга по траве, залитой лунным светом, а над ними возвышалась северная стена драконьей тюрьмы Донкернас.
Драконы были похожи: невеликого размера, крепкие, длинношеие, длиннохвостые, четырёхлапые, морды вытянутые, челюсти широкие, клыки оскаленные. Тела перетекают по траве, как ящериные, а над ними трепещут полуразвёрнутые крылья, трепещут будто сами по себе, подвластные больше пронзительному ночному воздуху, чем драконам.
– Ты что, взбесился? – прохрипел Илидор.
Чешуя Куа – чёрная с голубым и сиреневым отливом, не вдруг и разглядишь его среди ночных теней, а чешуя Илидора – золотая, как весеннее рассветное солнце.
– Я тебе крылья переломаю, – прошипел Куа. – Ахасс!
Стремительным движением отбросил голову назад и опять вперёд, плюнул-клюнул в Илидора сформировавшуюся в глотке молнию и почти успел, почти: мощной пощёчиной золотой дракон сбил его движение и тут же сильно, коротко врезал плечом по челюсти снизу.
Куа поперхнулся собственной молнией – ощущение было как от удара коленом в лицо, дракон задохнулся, закашлялся, замотал головой, разбрызгивая слюну и слёзы, оглушённый звоном и болью. Илидор воспользовался моментом и запрыгнул на спину Куа, под звук «кх-х» распластал его на траве, словно прикроватный коврик, прижал передней лапой его шею, задними – крылья, второй лапой наступил между лопаток.
– Ты, придурок, – выдохнул он со взрыком, – что тебя покуса…
– Илидо-ор! Какого бзыря?! Слезь с него сей миг!
Рычание смолкло, как топором отсечённое, Илидор замер с полуоткрытой пастью, и только когти рефлекторно впились в чешую Куа ещё сильнее. Кашель тоже прекратился – Куа проглотил его, прикинулся смиренной тряпкой и попытался слиться с травой.
Перед сцепившимися драконами, сложив руки на груди, стоял эльф. Высокий – по подбородок сидящему дракону – тощий, как копьё, и высокомерный, как… ну, как эльф из Донкернаса, привыкший командовать драконами. Распоряжаться их действиями и судьбами. Знающий, что в любой миг может испортить дракону настроение если не навсегда, то очень надолго.
Куа, кажется, всерьёз рассчитывал смешаться с ночными тенями. Золотой дракон смотрел на эльфа в упор и подёргивал губой, наклонив голову, словно готовая к броску собака. Глаза у него тоже были золотыми, похожими на горсть начищенных монеток.
– Илидор, я что сказал? – процедил Ахнир Талай, упёр руки в бока и стал похожим на знак «∱», означающий двойную гласную «эа».
Золотой дракон, по-прежнему сгорбившись, как для броска, и глядя на эльфа в упор, стёк с распластанного на траве Куа – просто мягко перебрал лапами и оказался на земле. Ахнир бы ухмыльнулся, прими он браваду Илидора хоть сколько-нибудь всерьёз – но лишь едва заметно поджал губы.
Кому ты пытаешься дурить голову, глупый дракон? Я вижу, как прижимаются к телу твои крылья.
– В машинную. Оба.
– Да какой кочерги, – Илидор вскинул голову, – он первый начал, чуть нос мне не сломал…
Ахнир сделал полшага вперёд, и золотой дракон едва не попятился, в последний миг впился когтями в землю, только чуть отклонил голову на длинной шее.
– По какой причине драконьи стычки запрещены правилами Донкернаса? – обманчиво-спокойным голосом спросил Ахнир, и стало ясно, что дело плохо.
