Клянусь! - [17]

Но тут Таня Коробова в своей обычной прямой, журналистской манере, что называется, в лоб, влепила президенту ещё один точный прицельный вопрос. Я даже невольно так и оборотился весь в слух, обострившимся взглядом так и вонзился в него. А он уже отвечал:

— Что касается вашего второго вопроса, то на важные государственные посты я буду назначать только тех, кто лучше всех остальных к ним готов. И свой ли, не свой он, из нашей ли партии, нет — не самое главное. Лишь бы успешно справлялся с обязанностями, чётко исполнял то, что велит президент.

Потому-то он сразу и окружил себя совершенно новыми людьми, никому из нас не известными, не связанными с партией, а просто, видать, нужными ему и, в свою очередь, заинтересованными в нём. Тем ему и удобными. Самыми неудобными оставались, разумеется, коммунисты. Они, ни мало ни много, предложили ему своё участие во всех возможных совместных делах и даже, если получится, в совместном правлении. Но куда там… Это такие ребята, что того и гляди растворишься весь в них, а то и вовсе всю власть твою перехватят. И на этот риск Мешков не пошёл. Да и со своими поступал достаточно расточительно, странно. Сразу же после вышеупомянутой пресс-конференции назначил одним из своих помощников Виктора Межака, а пресс-секретарем — Игоря Азарова, некоторых других своих ближайших сподвижников — на разные должности. Но очень скоро их сместил. А основных министров, премьера, словом, ядро правительства подобрал не дома, не в Крыму, а из самого что ни на есть сердца России привёз — из Москвы. Верховный Совет их утвердил (как того требовала Конституция). И многим крымчанам сперва даже показалось, что к ним вдруг явилась своя родная российская власть. Но Крыма варяги толком не знали и не очень-то болели душой за него. Потому-то не только главной, коренной задачи воссоединения, но и обычных экономических, хозяйственных, социальных вопросов не в состоянии были надёжно решить. Новых же министров — из опытных, местных — в свою московскую компанию вводить не желали. К тому же пожирали горы деньжищ: все до единого дружненько поселились в Алуште, у моря, и в Симферополь, в столицу, на службу министры-курортники ежедневно доставлялись вертолётом или целым кортежем машин. В конце концов Верховный Совет избавил крымчан от такого «патриотического российского правительства», заодно решительно осудил президента за его никчёмные дорогие визиты в зарубежье.

Я у президента должностей не просил. Хотя мне бы он это позволил, простил. Сам же он ничего не предлагал. Наверное, хотел иметь под рукой не только не связанных с ним общим прошлым, но к тому же ещё и молодых расторопных послушных исполнителей. А я, имея десятки лет за плечами, с неудобной для окружающих мудростью, ещё и потому был невостребован им, что совсем недавно сам претендовал на то же кресло, на ту же власть, что теперь у него. И при этом начал уже публично его донимать: почему это он, несмотря на данную клятву, до сих пор так и не принялся её выполнять, не отважился употребить всю свою президентскую власть для скорейшего возвращения Севастополя, Крыма России? Почему?! Всё ведь на нашей стороне! Позиция у нас, севастопольцев, крымчан, с какой стороны ни взгляни, безупречна. Земля крымская, севастопольская — наша, завоёвана и закреплена международными договорами, обустроена нашими предками ещё столетия назад. Даже сегодня, после постоянных угроз, насилия, выдавливания с родных насиженных мест нас, русских, на полуострове более трёх четвертей, а с говорящими по-русски, со всеми россиянами — превосходство подавляющее. И все мы только о том и мечтаем, чтобы поскорее вернуться в Россию, в родимый свой дом. А что касается нашего права на это, то каждый из нас, хоть ночью разбуди, убедительно объяснит: свою Крымскую область, как и другие исконно российские земли, а с ними и русских людей РСФСР передала УССР из советской, социалистической солидарности, из братских соображений и чувств и только при условии дальнейшего совместного пребывания в едином государстве — СССР. Теперь же, когда Украина вышла из единого государства, она должна вернуть России все её земли и компактно проживающих на них русских, всех россиян. Ещё и по той причине, что пропагандистская передача эта состоялась с грубейшими нарушениями законов и юридических процедур со стороны и Украины, и России, и СССР, без соблюдения норм международного права.

А что касается Севастополя, то он и вовсе никому никогда не передавался. Выделенный ещё в 1948 году специальным постановлением из состава Крымской области, он и поныне юридически остаётся самостоятельной административной единицей России. Не говоря уже об исторической, демографической и языково-духовной стороне дела.

Словом, нынешняя так называемая граница между «самостийной и незалежной» и её Великим восточным соседом — всего лишь рудимент административной границы между двумя бывшими республиками СССР. А подлинно государственную границу (в точном соответствии с советским и международным правом) надо устанавливать лишь после полного разрешения всех взаимных территориальных и прочих претензий. И только тогда к полностью воссоединённой, процветающей и могучей России сами потянутся и Украина, и все остальные республики. Но принимать надо будет лишь тех, кто готов войти в единое, построенное по территориально-административному принципу, унитарное государство — без права выхода из него. Ибо следующий, такой же, как бывший, ленинский, большевистский Союз искусственно созданных национальных республик, неизбежно развалится вновь, но с обретённым для этого опытом и с помощью Запада ещё быстрее, чем прежний. А пока чрезмерно разбухшая за счёт российских земель и людей, сырья и поддержки, потерявшая, можно сказать, голову от такого «величия», нынешняя ненька — Украина озабочена только одним: как бы всё это невзначай обретённое и незаконно присвоенное не упустить, удержать любой ценой. Потому и бежит от России, тянется к Америке, Западу, НАТО, утаскивая за собой и земли наши, и миллионы русских, извечно проживающих здесь.