Клубная культура - [17]

Шрифт
Интервал

Мне нравится наблюдать за тем, как женщины и мужчины танцуют. Люблю смотреть, как сексуальные люди ведут себя сексуально. Я хочу сказать, что секс-шоу как таковые чертовски скучны. Иной раз танцующие девушки заводили меня с пол-оборота, я сидел, пялился на них и облизывался: «Блин, что бы я сделал с твоим телом». А смотришь, бывало, живьем секс-шоу с полным проникновением, двумя стволами, всякими выкрутасами и думаешь: «Тоже мне новость, скучища». Если в клубе я принимаю слишком много спида 1 или экстази и не могу трахаться, но ночь проходит отлично, то меня не беспокоит отсутствие секса, потому что я и без того клево себя чувствую. Просто это некоторым образом меняет правила игры. Были случаи, что я болтал в клубе с девчонкой, она мне нравится, все идет отлично, вот я уже чувствую, что она созрела и можно действовать, а в решающий момент мне приходится отступиться: «Слушай, мне жутко жаль, но я не могу сегодня заняться с тобой любовью. Я ужасно накачался, даже чудом у меня не случится эрекции, но ты такая милая — совершенно потрясающая. Оставайся со мной, мы очухаемся, расслабимся, поболтаем, видео посмотрим, да что угодно, а утром будем трахаться столько, сколько захочешь». И это срабатывало: ночью я закидывался наркотой, а наутро мне чертовски хотелось трахаться, так что мы весь день не вылезали из постели

(мужчина, 26 лет, восемь лет опыта).

Это свидетельство интересно по ряду причин. Во-первых, оно хорошо показывает, насколько сексуально заряженной бывает атмосфера клубов и как тусовщикам нравится быть частью этой чувственно-соблазнительной среды. Во-вторых, оно позволяет понять, как свойственная клаббингу обостренность ощущений может временами уменьшать важность поиска сексуального партнера вследствие того, что клабберы и так испытывают глубокое телесное погружение в пространство и людскую массу. На основании этого я и сделал предположение о том, что секс становится чем-то вроде вишенки на торте. Этой метафорой я поделился с тем же информантом, который отреагировал так:

Да, я думаю, это очень верно. Лучше съесть весь торт, чем одну вишенку. Если все, что ты стараешься сделать — это слопать вишенку, а на торт не обращаешь внимания, то можно угробить ночь. Хотя, с другой стороны, иногда действительно страсть как хочется с кем-нибудь переспать. Так что, пожалуй, многое зависит от настроения и от того, насколько ты возбужден, но я понимаю, что вы имеете в виду.

Чувственная природа клаббинга может быть не менее впечатляющей в отношении погружения в телесность, чем секс, и клабберы это ощущают, особенно во время танцев. Конечно, это не равнозначно сексу. Речь идет о сравнимой остроте физических и эмоциональных переживаний, которая, однако, воспринимается иначе. Когда эта острота чувств становится телесной основой, на которой строится процесс обольщения и установления сексуальных контактов, секс разрывает рамки трезвых чувственных параметров. Однако здесь я, собственно, говорю об обычных танцевальных клубах. В секс-клубах царит гораздо более сладострастная атмосфера, непосредственно возводящая опыт клаббинга к вершинам эротизма и делающая его сексуальную природу более очевидной.

Радуга: зарисовки с секс-вечеринки

Это была акция по сбору средств в пользу благотворительной организации, незаконная вечеринка, ради проникновения на которую пришлось сделать массу телефонных звонков. Билеты мы раздобыли заранее, но чтобы найти место тусовки, понадобилось какое-то время. Той ночью я был с подругой К. и другом М.

Дом, где все происходило, был замечателен в том смысле, что выглядел исключительно уродливо и вместе с тем очаровательно неряшливо, словно дом из порнофильма семидесятых годов. На улице начался дождь, и с потолка кухни капает вода. Мы проглатываем по колесику экстази, а М. отправляется в сортир, чтобы втянуть дорожку кокаина. Возвращается он характерной упругой походкой.

У этой компании есть особый кодекс поведения, действующий на всех встречах. Вот его пункты.

1. Стюарды готовы помочь или дать совет нашим гос-тям, чтобы они могли расслабиться и вести себя естественно, поэтому не стесняйтесь.

2. Никого не трогайте и не навязывайтесь без приглашения, но идите навстречу, если вас о том попросят.

3. Незаметно указывайте стюардам на гостей, неуважительно ведущих себя по отношению к другим, чтобы избежать серьезных проблем с безопасностью.

4. Только безопасный секс. Стюарды с радостью предложат вам бесплатный презерватив, если вас застали врасплох.

5. Никаких свастик или расистских символов, даже в качестве эксцентричного фетиша. Они могут кого-нибудь обидеть или стать причиной неприятных недоразумений.

6. Никакой съемки и прессы: это частное мероприятие.

7. Старайтесь не мусорить, пользуйтесь урнами.

8. Не шумите, когда приезжаете или убываете, чтобы не потревожить живущих по соседству людей.

Толпа разношерстная: белые, черные, азиаты; натуралы, геи, бисексуалы, транссексуалы, трансвеститы; молодые, пожилые и даже прикованные к креслу-каталке инвалиды — все веселятся на славу. Мы устраиваемся в одной из комнат, предназначенных для танцев, где пока что довольно пусто. На полу постелен какой-то древний ковер, танцевать на котором весьма непривычно, потому что ноги постоянно прилипают к нему. Мы выпиваем пивка и начинаем танцевать и дурачиться втроем, радуясь, что нам удалось попасть на вечеринку. К нам присоединяются еще несколько человек, вот появились знакомые лица, и мы почти совсем раскрепостились.


Рекомендуем почитать
Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.