Шлюхи, уроды, святые и ангелы —
все мы прекрасны, все мы опасны,
все мы любители и потребители.
Такими Бог нас создал.
Dirty Beatnicks. Feedback
Эта книга о танцах, улыбках, наркотиках, флирте, трахе, дружбе и наслаждении. Я написал ее по двум причинам. Во-первых, я люблю веселиться. Во-вторых, клаббинг, по моему мнению, — это важный и сложный социальный опыт, заслуживающий дальнейшего исследования. Если точнее, я считаю, что с помощью изучения клубов мы получаем особого рода знание, которое западный мир привык осуждать или игнорировать. Это знание проливает свет на то, как мы строим, осознаем и проживаем свои жизни по мере вхождения в XXI век.
Данная работа состоит из двух частей. Первая — «Клаббинг изнутри» — представляет собой этнографическое описание клаббинга, основанное на рассказах мо-их информантов об их «подвигах» и на моих собственных полевых исследованиях клубной среды. Я уделяю внимание различным составляющим клубной жизни: рассматриваю танцы, музыку, секс, одежду и наркотики, по-казывая, каким образом каждый из этих аспектов клаббинга создает уникальный социальный резонанс клубов, радикально отличающий их от других общественных мест. Во второй части — «Чувственные эксперименты в искусстве быть человеком» — исследуется социальное и чувственное знание, порожденное клаббингом, в его связи с общественной средой, в которую погружен клаббинг. Я показываю, как это знание создается, становится независимым от клубного опыта как такового и приобретает важную роль в структурировании человеческой жизни даже после вечеринки.
Обнаруживаемое в клубах знание является материализованным. Его можно ощутить глубоко внутри своего тела; его необходимо пережить, чтобы по-настоящему понять. Его природа одновременно социальная и чувственная. Я продемонстрирую, что эти две стороны опыта переплетены гораздо более тесно, чем обычно считается. Роль тела в создании и поддержании нашего ощущения мира, нашей культуры и нас самих является одной из главных тем, изучаемых в настоящей книге. Клаббинг — во многом примитивный, телесный феномен; это отдых, позволяющий нам сбросить с плеч бремя каждо-дневной действительности, чтобы затем воссоздать заново свое ощущение мира. Такая чувственная перемена открывает нам доступ к сочным плотским формам социальных контактов, происходящих от заката до рассвета. Именно тогда купающиеся в волнах чистого баса и парящие на кислотном ковре-самолете клабберы начинают экспериментировать с социальным и чувственным знанием ночи.
У ночи есть особое свойство, способное изменять ощущение мира в целом. Это свойство может сделать более интенсивным и непосредственным, поскольку темнота — время загадок и трансформаций, когда люди порой принимают непредсказуемые обличия или обращаются к необычной деятельности, в которых они предстают перед миром. А. Альварес так писал о ночи в городе:
Это передышка, время для отдыха и близости, для общения с семьей и возлюбленными, для увлечений и игр, для чтения, музыки и телевидения. Это также время волнений и торжеств: театры, кино, концерты и вечеринки, пьянство, танцы и азартные игры. Именно ночью люди, занятые скучной или не приносящей удовлетворения работой, чувствуют, что по-настоящему живут
[Alvarez A. 1996:295]
Ночь — это время чувственных изменений, когда тело срывает с себя оковы приличий, действующих в дневные часы. Нежась в киммерийских объятьях ночи, мы испытываем чувство, расширяющее спектр наших впечатлений от жизни и позволяющее наслаждаться свежим социальным опытом.
Данное чувство расширения опыта и является основой моего исследования клаббинга. Отправной точкой будет идея о том, что наши тела постоянно пребывают погруженными в мир, а само это состояние погружения культурно, идеологически и эмоционально структурировано так, что диктует и даже контролирует нашу способность воспринимать и ощущать мир. В настоящей книге я постараюсь выяснить, как клаббинг оспаривает такую культурную кодификацию плоти, увлекая нас в колыхающуюся, ритмичную, химическую сферу социальных контактов, напористых ритмов и пленительных желаний, создающих чувственную систему координат, которая порождает собственные формы знания. Мудрость клаббинга хаотична и страстна. Она основана на чувственном конфликте между нашими телами, каковы они есть при свете дня, и нашими ночными разгулами. Чтобы проникнуться ею, понять ее форму и потенциальное воздействие на людские жизни, необходимо выяснить, какова роль тела в структурировании самих этих жизней. В данной работе я использую термин «чувственно-социальный» именно потому, что он отражает свойственную чувственным состояниям социальную силу. Наши общественные взаимодействия вырастают из тела, через которое мы их переживаем. Если вы проснетесь сердитым или подавленным, то будете контактировать с миром через эти эмоциональные состояния, что наложит отпечаток на ваше тело, равно как и на восприятие мира. Данный отпечаток также скажется на отношении мира к вам. Благодаря клаббингу люди творят и вступают в общение, снабженные обновленными телами, тем самым поддерживая новые социальные обычаи, которые постепенно укореняются и выходят за пределы клубного пространства.
