Клуб «Везувий» - [12]

— У меня почти не было возможности изучить имущество профессора Саша, — продолжил я. — Поэтому я планирую вернуться, чтобы… посмотреть, что к чему.

Карлик вздохнул.

— Как же я завидую твоим приключениям, Люцифер… А что же остается мне, уход в отставку, скука и разведение декоративных карпов?

— Одним — рыба, другим — poisson.[18]

— Да-а… — протянул он. — А теперь я хочу тебя кое с кем познакомить.

Сказав это, он дернул за цепочку, и стена позади меня, скрипя и скрежеща, поднялась; в помещение въехал еще один унитаз.

На нем сидел долговязый молодой человек в самом ужасном костюме из всех, что я когда-либо видел. Рукава костюма доходили до костяшек пальцев, практически скрывая изящные, почти женские руки. Молодой человек трепетно, как вдова свои четки, сжимал в руках помятый котелок.

— Мистер Бокс, — сказал Рейнолдс, вытаскивая из кармана носовой платок и прижимая его к покрасневшему носу. — Это мистер Нечелл.

Блондин взметнул руку к голове, чтобы снять котелок, но потом вспомнил, что он его уже снял. И глупо улыбнулся, сморщив нос.

— Извините, — начал он.

— За что это? — спросил я.

— Ой, извините. Даже не знаю, почему я это сказал. Для меня большая честь наконец познакомиться с вами, мистер Бокс. Мезозой Нечелл.

— Мезозой?

— Да, — пробормотал он, глядя на свои руки. — Дело в том, что мой папа увлекался — непрофессионально — изучением динозавров. Дальше острова Уайт он не забирался, но — вот итог. Ему почему-то стукнуло в голову назвать меня в честь своей любимой эпохи. Извините.

Я сочувственно улыбнулся:

— Думаю, могло быть хуже. Он мог бы назвать вас в честь своего любимого динозавра.

— Ха-ха! Да! — Нечелл разразился визгливым смехом. — Игуанодон Нечелл, а?

Тут, к счастью, в разговор вмешался Рейнолдс:

— Мистер Нечелл был назначен на место Дурэ в нашем ведомстве в Неаполе.

— Понятно. Как вы, однако, оперативны.

— Да. Ужасное дело, — проблеял Нечелл. — Я знал старину Джослина. Время от времени бывал его помощником. Ужасно. Ужасно.

Он посмотрел на свой бесформенный котелок и положил его рядом с унитазом. Карлик вручил мне бурую папку.

— Кто-то поджег его квартиру, — несчастным голосом сказал Нечелл. — Это единственное, что уцелело.

— Наши люди в Неаполе сразу же передали ее сюда с мистером Нечеллом, — сказал Рейнолдс.

Я открыл папку. В ноздри мне ударил запах горелой бумаги. В папке лежало несколько документов, плотно перевязанных вощеной бечевкой. Я развязал ее и быстро пробежал глазами все.

Первым шел обрывок дорогой бумаги. На ней было написано следующее.

Н. в КВ.

— Похоже на фирменный бланк отеля, — сказал я. — Думаю, выяснить его происхождение будет несложно.

Потом я взял длинный белый конверт, в котором лежал листок слегка обгоревшей писчей бумаги.

Джошуа Рейнолдсу

Сэр, очень важно, чтобы Вы знали, что происходит. Я уверен, что могу рассчитывать на Вас более, чем на кого бы то ни было, даже больше, чем на бедного Нечелла, благослови его господь, он очень славный парень и желает мне только добра.

Я взглянул на молодого человека. Его лицо перекосила смущенная улыбка.

Если все пойдет, как задумано, я вернусь в Лондон и там поведаю Вам историю своих приключений. Она столь фантастична, что Вы вряд ли сумеете поверить. Я не лгу, говоря, что это дело может пошатнуть основы Империи! Если мне удастся расстроить планы этих людей, я уже больше никогда не буду Дурэ — серой мышью на государственной службе, я стану Дурэ — львом из Министерства иностранных дел! Если же мне не повезет, тогда другие будут пожинать плоды моей деятельности. Все, что я знаю об этом деле, находится в саквояже, помеченном моим именем. Молюсь, чтобы Вам никогда не пришлось прочесть этих строк.

ДД

Я сложил письмо у себя на коленях и убрал обратно в конверт.

— Саквояж, разумеется, не пережил пожара, — обреченно пробормотал Джошуа Рейнолдс. — Глупый юнец! Подобные упрямство и эгоизм всегда обходятся нам слишком дорого. Если раскрыт какой-то заговор, необходимо говорить об этом прямо и откровенно!

С этим я был полностью согласен. Я вспомнил Дело о Шанхайском Шаре, когда чуть не погиб один из наших младших депутатов парламента, и невосполнимый ущерб, который был нанесен из-за того, что один парень отказался поделиться сведениями со своими коллегами. Еще бы мне не помнить. Я сам был тем парнем.

Я закрыл конверт.

— Есть ли подозреваемые?

— Преизрядно всякого сброда. Воры, головорезы, преступники, которые кидают склянки с кислотой, вымогатели…

— Настоящий каталог порока! — весело воскликнул я. — А что, отличная идея. Я стал бы пожизненным подписчиком подобного издания.

— Люцифер, — предупреждающе сказал Джошуа Рейнолдс.

Я побарабанил пальцами себе по щеке.

— Пошатнуть основы Империи, да? Интересно, что он имел в виду.

Следующим утром я сидел в поезде, который вез меня по грязному северному Лондону. Тусклые дома проносились мимо ужасным расплывчатым маревом. Как только доберусь до почты, подумал я, телеграфирую мисс Пок, еще раз извинюсь, что пришлось неожиданно прервать урок, сообщу, что с нетерпением жду следующей встречи. Интересно, каково это — сбежать из душного города и пробежаться босиком по полю зеленой кукурузы с такой милой девушкой? Я представил себе, как мы весело смеемся, падая в траву, а над нами сияет небесная лазурь…