Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду - [69]

Шрифт
Интервал

По словам мамы, вложение в бар «Лонгхорн» мало чем отличается от того, когда ты прячешь деньги в носок и засовываешь их под матрас. Она сказала, что у Гектора в этом городке есть родственники. Если мы останемся в нашем доме, то нам с Лишей придется в шесть часов утра садиться на автобус, который будет отвозить нас в школу. «Вы же не будете в восторге от такой перспективы?» – спросила она.


Мы с Лишей упаковали одежду в круглые чемоданы с логотипами Барби. Из окна машины я смотрела, как наш дом удаляется и становится все меньше. Потом его заслонила осиновая роща, и машина поехала по горному серпантину.

Я сказала Лише, что мы никогда сюда не вернемся. Сестра ответила, что это последнее, что должно меня волновать. Она наклонила голову, словно чайка при сильном встречном ветре, и исподлобья смотрела на окружающий мир. Лиша втягивала подбородок и уходила в себя, чтобы собраться с силами и быть готовой к грядущим изменениям в нашей жизни. Меня тоже охватывали плохие предчувствия. Я поняла, что даже если отец сейчас и захочет нас найти, то не сможет этого сделать.

Мы ехали целый день. Всю дорогу мама разглагольствовала о том, как мелко и провинциально мы жили в Техасе, в котором существует музыка только кантри и зайдеко[50] и нет никаких других книг, кроме каталога «Сирс». По ее словам, пределом мечтаний женщины в Техасе могут быть только огромная морозильная камера, заполненная до отказа собственно нарезанной олениной, и виниловый пуфик, на который можно положить усталые ноги в конце дня. Мать настолько разошлась, что даже зачем-то выбросила в окно свой черный берет. Я оглянулась и увидела, что берет остался лежать на обочине, словно сбитое машиной животное.

К тому времени как ее «Импала» стала подниматься с равнины в горы, солнце начало садиться. Я стояла на заднем сиденье и смотрела в затылки матери и Гектора. Профиль Гектора всегда напоминал мне о какой-нибудь рептилии. Мне кажется, он очень хотел, чтобы мы переехали в тот городишко. Мать положила ногу в ковбойском сапоге на приборную доску и начала петь старую песню:

Я старый пастух на ранчо в Рио-Гранде,
Но ноги у меня не кривые и лицо не загорелое,
Я знаю все ковбойские песни,
Которые выучил из песен по радио…

XI. Школа для лентяев

Фары автомобиля осветили придорожный щит, сообщавший, что мы въезжаем в Антилоп. Отцы города надеялись привлечь горнолыжников, которые, не обращая внимания, проезжали съезд и билборд, написанный красным курсивом. Городок Антилоп был основан во время золотой лихорадки, здесь находились залежи серебра и меди, но сейчас эти металлы уже давно не добывали. Лиша прикорнула на моем плече, и я растолкала ее, чтобы она могла взглянуть на место, в которое мы приехали.

Мать постоянно рассказывала нам о городах. Вечером в качестве сказки она могла рассказать нам об античных Афинах времен Сократа и о том, как там жили люди до появления циников и до того, как стало модным резать себе в ванне вены. Она рассказывала нам о Париже 20-х годов прошлого века, о Вене, в которой больной и потный Моцарт писал свой собственный реквием.

Мама в 1940-х годах жила в Нью-Йорке. Она постоянно твердила нам о том, что мы по праву являемся обитательницами большого города. Но город, в который мы при ехали, был совсем небольшим. Мы проезжали по его главной улице, на которой горела только пара вывесок баров. В нем не было роскошных ресторанов, у входа некоторых стояли бы швейцары, готовые в любую секунду вызвать такси.


Днем виды вокруг городка были сногсшибательными. Горы просто нависали над ним. Небо часто было серого цвета, что напомнило мне о небе, описанном в романе «Дракула», действие которого происходит в Карпатах, поросших такими же цепляющимися за скалы деревьями.

В то время я основала фан-клуб Дракулы, единственным членом которого и являлась. Я придумала и расписала в своем дневнике длинную и болезненную церемонию инициации в клуб Дракулы: сначала нужно было проколоть иголкой палец и смешать свою кровь с кровью других членов клуба. Я проколола оба указательных пальца, чем продемонстрировала Лише, как серьезно отношусь к своей затее. После этого нужно было облить руку бензином, поджечь ее и держать поблизости мокрое полотенце. Этот трюк я видела в Личфилде на одном из празднований Хэллоуина. (Сама я этого еще не делала в ожидании новых членов клуба.) Кроме этого на основе романа Брэма Стокера я написала заклинание из трех или четырех слов языка, на котором говорят в Трансильвании. Пройдя эти ритуалы, член клуба имел право красным фломастером поставить себе две точки на сонной артерии. Лиша отказалась пройти посвящение. Она отказалась стать членом клуба даже после того, как я обещала назначить ее вице-президентом.

Атмосфера Антилопа располагала к созданию закрытых и тайных обществ, а также к проведению сатанинских ритуалов. В немецком магазине с потолка свисали окорока и колбасы, привязанные бечевкой. Когда я в первый раз открыла тяжелую дверь магазина, услышала звяканье огромного звонка и увидела свисающее с потолка у меня над головой мясо, я почувствовала, словно живу в Средневековье. Все напоминало старую гравюру, на которую я натолкнулась в одной из маминых книг по искусству. Помню, что на той гравюре было изображено, как инквизиция борется с еретиками: на городской площади повесили нескольких еретиков, у трупов которых отваливались руки и выпадали глаза.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Клуб бездомных мечтателей

«Мы и вы – не одно и то же. Вам принадлежат центральные улицы, нам – темные закоулки. Ваше время – день, наше – ночь. У вас есть будущее. Мы живем только «сейчас». Вы нас презираете. Мы вас ненавидим. Вы можете попасть в наш мир. Мы в ваш – никогда. Почти никогда». ЛИЗ МЮРРЕЙ родилась в одном из бедных районов Нью-Йорка в семье наркомана и проститутки. Несколько лет жила на улице. Сегодня – один из самых востребованных ораторов. Выступала на одной сцене со Стивеном Кови, Михаилом Горбачевым, Тони Блэром и далай-ламой.


Живи сейчас!

Как жить, чтобы потом ни о чем не жалеть? Каждый из нас в какой-то момент задается этим вопросом. К сожалению, многое из того, что действительно имеет значение, мы видим только задним числом. Известные психологи Элизабет Кюблер-Росс и Дэвид Кесслер сформулировали правила, которые мы должны знать, чтобы жить полной жизнью. Они о любви и счастье, о потерях и чувстве вины, о прощении и согласии, об убегающем времени и страхе. Эти уроки – опыт жизни сотен людей, подводящих итоги прожитых лет на пороге смерти.


В темноте

Когда в городе началось массовое истребление, они спустились под землю, в канализацию. 12 мужчин, 7 женщин и 2 детей. 424 дня они провели без света, с ограниченным запасом еды и воды, полные ненависти друг к другу. С одной целью – спасти свою жизнь. Но стоит ли спасать такую жизнь? Реальная история.


Замок из стекла

Всего за несколько недель эта книга превратила молодую журналистку Джаннетт Уоллс в одного из самых популярных авторов Америки. Престижные премии и приглашения на телевидение, первые строчки в книжных рейтингах и продажи миллионов экземпляров, желание Дженнифер Лоуренс исполнить главную роль в экранизации – «Замок из стекла» по праву можно назвать сенсацией в современной литературе.В этой книге Уоллс рассказывает о своем детстве и взрослении в многодетной и необычной семье, в которой практиковались весьма шокирующие методы воспитания.