Клуб любителей фантастики, 2015 - [3]

— Конечно!

Перед кассой Роман обменял несколько купюр на коробочку, в которую хозяин магазина положил мыслепроектор, смотанный в колечко шнур и чек.

— А можно я к вам приду ещё? — спросил Роман, многозначительно поглядев на коробку. — Или вы продаёте только по одной такой штуковине в руки?

— Конечно, приходите, — закивал Мозель. — Я не устанавливаю для своих покупателей никаких лимитов. Буду рад вас видеть. Мой магазин открыт с восьми утра до девяти вечера ежедневно. Проводив возбуждённого необычной покупкой покупателя, Мозель оглядел пустой магазин и снова шмыгнул за ширму. Достав из вделанного в стену сейфа другой приборчик, он поставил его на освободившееся место, сменил ярлычок, сверился с какой-то сопроводительной бумажкой, затем внёс в уже знакомую тетрадь новую запись. Прежде чем вычеркнуть купленный мыслепроектор, он прочёл то, что было переписано с сопроводительного документа целиком: «№ 1426, мыслепроектор Блэйка. Хронопассивен. Будет подарен Денису Коробцу Романом Седых и уничтожен в результате пожара, вспыхнувшего в кафе «Фламинго», вместе с новым обладателем и дарителем. Дальнейшие упоминания о № 1426 не прослеживаются». Мозель дочитал запись до конца, аккуратно зачеркнул её карандашом, указав дату покупки, закрыл свой «талмуд» и вздохнул. Потом взял тряпку и отправился вытирать с полок и товара пыль. ^ТМ

Ведро кварков Валерий ГВОЗДЕЙ

№ 1 (981) 2015

Спустившись в лабораторию, устроенную в подвале гаража, услышал два голоса.

Понял, что Лех заманил очередного потенциального спонсора. Вешает лапшу.

Участвовать не хотелось.

Я присел на табурет в прихожей, у стола, заваленного электронным мусором.

Так и вижу: Лех водит жертву по лаборатории, гордо показывает многоярусные консоли, набитые старой аппаратурой, показывает криогенное оборудование, вышедшее из строя — лет сорок-пятьдесят назад.

Послышался голос жертвы, полный искреннего недоумения:

— Господи… Что за ископаемые?

Лех, конечно, подбоченился:

— Военные разработки — в магазине такое не купишь. Мы работаем с лучшей техникой. И с лучшим техническим персоналом.

— Вы говорили о хорошо оснащённой лаборатории. Но я вижу — хлам. Что же у вас есть? Смутное ощущение грандиозных перспектив, которые — вот-вот перед вами откроются? Под столь ненадёжное обеспечение вам не удастся получить деньги.

— Уверяю вас, программа в стадии выполнения.

— Людям нужны результаты, а не объяснения, почему их нет.

— Следует избегать предвзятости. Вы же кое-что понимаете в науке.

Увы, лесть не помогла.

— Я кое-что понимаю — в инвестициях!.. — возразил потенциальный спонсор.

— Где в этом бедламе выход?

— Не торопитесь. Я готов продемонстрировать наш прототип. Вы не пожалеете.

У меня ёкнуло в животе.

Наш прототип очень напоминает бутафорию из фильма о сумасшедшем учёном. Вид его сражает наповал.

Одно плохо в прототипе: он — не функцио нирует.

— Сейчас включу. Секундочку.

За дверью загудело. Потом — затрещало.

Потом — стало очень тихо.

Не знаю, на что Лех рассчитывал. На чудо, наверное. Как ребёнок в канун Рождества.

Я представил лицо потенциального спонсора.

Нет, уже — не потенциального. Уже — не спонсора.

— Это случайность, поверьте! — затараторил Лех. — Совершенно изолированное событие — не часть системы!

Визитёр отчеканил:

— Вы классический неудачник. Или прохиндей. Всего доброго.

Застучали быстрые шаги.

Лех продолжал тараторить на ходу, следуя за гостем. Речь лилась потоком, наполненным зубодробительной терминологией. Но темп шагов ускорялся.

Не замечая меня, господин в синем костюме, с галстуком, вылетел из лаборатории, через секунду, взбежав по лестнице, — вылетел из прихожей.

Тяжело ухнула металлическая дверь.

Мой компаньон, в сером халате, застыл на пороге, сжимая в руках научный журнал.

— Привет, — сказал я.

Лех повернулся.

Густая шевелюра, твёрдый взгляд, квадратный подбородок.

Человек, прочно стоящий на своих двоих, уверенный в будущем.

— Ангажируй мне этого парня, — отозвался Лех невозмутимо.

И ткнул пальцем в портрет какого-то молодого учёного, предваряющий статью на двух страницах разворота.

— Зачем? — Вот рассмеётся парень, когда поймёт, куда его зовут.

— Он новатор в области квантовой электроники. Нам такой нужен позарез.

Я тяжело вздохнул, подавленный этим ровным, могучим напором, который не оставлял компаньона даже после встреч с потенциальными спонсорами. А встречи заканчивались одинаково: тяжело ухала металлическая дверь.

* * *

Университет мы окончили в один год. Значились где-то в середине выпускного листа. Но Лех верил: нас ждёт великое будущее.

Сбросились на аренду подвальной части гаража. Натащили аппаратуры, в основном — с помойки.

Лех рассудил: энергия — фундамент всего. Мы занялись поиском новых источников неисчерпаемой энергии.

Вторглись для начала в микромир.

В микромире закон сохранения массы — не работает. В нём масса частицы меньше суммы всех масс частиц, в её состав входящих.

Протон состоит из трёх кварков. При этом кварки во много раз тяжелее протона, каждый.

Один кварк может весить больше электрона — в двести раз, а другой — в сотню тысяч раз. Нет чёткой зависимости, квантовая неопределённость.

Дефект масс компенсируется выделением соответствующего количества энергии. Водородный синтез преобразует в энергию семь десятых процента вещества. Аннигиляция преобразует в энергию сто процентов, испуская смертоносные гамма-лучи.